Мнение врача: до прогресса далеко, но начинать надо

Одного производства лекарств мало: самое главное – обеспечить доступ медикаментов к пациенту. А это не только цена и наличие на витрине, но и доверие. Если врач или больной убежден, что национальный препарат не особенно полезен и не совсем безопасен, все усилия, затраченные на замещение импорта, могут оказаться безрезультатными.

"ЛС бывают двух видов — отечественные и качественные"

Отечественный доктор далеко не всегда доверяет отечественному же производителю и посему предпочитает не рисковать здоровьем пациентов. В особенности если эти врачи — не терапевты, а узкие специалисты. Для больного — «сердечника» не вполне доказанная взаимозаменяемость препаратов может обойтись слишком дорого. Поэтому держаться за проверенные зарубежные лекарства — значительно проще для врача. И значительно безопаснее для жизни тех, кого он лечит.

"Соотношение "отечественное/зарубежное" зависит не от моих желаний, а от федерального закона, регулирующего закупки, — замечает врач–реаниматолог. — Если говорить кратко, то у импортных препаратов недостаток — цена, у наших — качество».

"Я пациентам не рекомендую покупать российские препараты, — соглашается с коллегой доктор–кардиолог. — Либо оригиналы, либо европейские дженерики. Либо "лечиться в поликлинике по месту жительства".

"Не все так однозначно, иногда попадаются и наши лекарства с хорошим качеством, но их несравнимо меньше, — включается в разговор еще один врач. — Известная история с препаратом N (название средства не указываем из этических соображений): пока им торговали сами создатели препарата, он был эффективным, как только они продали свое производство другому бизнесмену, то лекарство резко перестало работать".

А кого считать отечественным?

"С учетом того, что "Нижфарм" стал "Штадой", "Акрихин" — "Польфармой" и т.д., все "наше" — уже давно зарубежное. В нашей стране производится лишь 20 фармсубстанций, — замечает другой доктор. — За рубежом ситуация не лучше: многие препараты делают на валокординовых заводах, построенных еще советскими инженерами в странах социалистического лагеря. Однако права на продажу и продвижение — у именитых западных фармкомпаний. Так что ни один врач никогда не узнает завод, на котором в действительности был произведен препарат".

"В середине девяностых объездил все фармзаводы России, Украины, Белоруссии, — включается в разговор еще один медик. — Как рассказывали главные инженеры, мы делаем самые грязные работы по очистке форм, потом отправляем эти формы за рубеж и покупаем уже очищенные формы за бешеные деньги. Сомневаюсь, что за эти 20 лет мы совершили какой-то прорыв в технологиях в фарминдустрии..."

Разговор с пациентами выливается в политические баталии

"Глимепирид — МНН сахароснижающего препарата. Все глимепириды российских производителей — мел, за исключением производителя N (название фармкомпании не указываем по этическим соображениям). Объяснение этого пациентам выливается в политические баталии, — рассказывает врач–эндокринолог. — Спросите: а где доказательства? Доказательства — это декомпенсация с повышением гликированного гемоглобина. Вы когда–нибудь заполняли онлайн–форму сообщения о нежелательных явлениях при лечении? Там нужно и номера, и серии препаратов указывать. Уходит более часа (заполняла на озоновский тироксин). Не верите? А попробуйте назначить диамерид больному, который компенсирован оригинальным препаратом! Мы эти эксперименты второй год проводим. В Москве пациенты получают совсем другой ассортимент, включая ИДПП-4, которых даже в ЖНВЛП нет. Мы строго лимитированы отечественным производителем! Вам и не снилось такое, поскольку вы не работаете на выписке льготных рецептов в поликлинике. Вне Москвы часто копеечный Манинил 1,75 — через врачебную комиссию…"

"Большое счастье для врача — не связываться с льготниками", — с грустью резюмирует московский кардиолог. К диалогу присоединяется эксперт: "Результаты лабораторного анализа содержания действующего вещества в четырех различных глимепиридах, купленных в РФ, мы планируем опубликовать в середине или второй половине 2015 года. Данный отчет будет слеплен по торговому наименованию и производителю".

Когда из России — только упаковка

Еще один доктор вспоминает: "Пользовались импортными и отечественными эритропоэз–стимулирующими средствами. Соотношение было примерно 50:50. Теперь Аранесп и Мирцеру пакуют у нас — и они стали… отечественными. Но с нового года упаковка вроде бы уже не считается достаточной степенью локализации. Даже посчитать сложно".

Тем временем в дискуссию вступает его более категоричный коллега: "Из российских лекарств мне известны солевые растворы (магния сульфат, хлорид натрия и т.п.) и наркотические анальгетики в ампулах (морфин, фентанил и т.п.). Остальные лекарства фасуются из импортных субстанций: к примеру, тот же адреналин — из китайского сырья".

"Говорят, в нашей стране все же есть инновационные компании, называют "Биокад» и другие", — робко возражает другой врач.

Но начинать — надо!

"Импортозамещение... Мы можем соль в банке разводить, т.е. кристаллоидами мы обеспечены. Другого не будет лет 20. Даже при титанических усилиях. Сами знаете, как это все разрабатывается, тестируется, внедряется, насколько серьезной наукой обрастает. Кто у нас это будет делать? — подытоживает новый участник дискуссии. — Ведь свой фармбизнес — это значит, негде будет прочитать, перевести, выдать за свое... Статистику не сфабрикуешь: если все свое, придется говорить правду, отбрасывать сотни вариантов и искать "тот самый". Не вижу готовности в ученых массах. Не вижу и готовности бизнеса инвестировать "длинные деньги". Но начинать надо! Подготовка кадров, производство дженериков и замещение базовых лекарств на 100%. Все это может сделать только государство".