Нужно решать те проблемы, которые есть сегодня

Кулешова Зинаида
Генеральный директор Центральной аптеки (г. Сургут Тюменской обл.)

И пока никаких действий в данном направлении не видно, хотя и говорятся отличные слова о подготовке кадров. Только как их привлечь на работу и сохранить? Молчание…

Казалось бы, прекрасное предложение — готовить бесплатно провизоров-аналитиков, но… Сколько зарабатывает этот специалист? Согласится ли (и сможет ли) молодежь работать за такие деньги?  Студенты приходят к нам на практику и глаза у них горят ровно до того момента, когда становится известным уровень заработной платы. Тот же самый провизор–аналитик в условиях Севера получает 30–35 тысяч рублей. К сожалению, больше мы платить не можем. И за то, что человек остается у нас, ему можно ставить памятник. Потому что это энтузиаст — романтик профессии. Сегодня сотрудники производственных аптек служат фармации почти так же, как монахи несут служение в монастыре. И тот факт, что пока ни одна коммерческая структура не заинтересовалась открытием РПО, говорит сам за себя.

Центральная производственная аптека в Сургуте работает более сорока лет. Предприятие сохранило специалистов, уникальное оборудование и технологию аптечного изготовления. В аптеке трудятся порядка 13 человек, и сегодня каждый из них на вес золота. Ведь это действительно подвижники… Мы не требуем прямых субсидий и иных затратных мер поддержки. Если нам хотя бы снизят налоговую нагрузку, то мы сможем немного поднять заработные платы сотрудникам. У нас большой коллектив — иначе просто нельзя. Например, над одним флакончиком детского препарата трудятся сразу пять специалистов: фасовщик, санитарка–мойщица, провизор–технолог, провизор–аналитик и рецептар. Если кто–то из них уйдет, производство встанет.

Сейчас регуляторы ломают голову над тем, как формировать спрос на нашу продукцию. Но я считаю, что потребность  была, есть и  будет. Ситуация и в нашей  стране, и в мире в целом складывается так, что при любых перебоях в логистике и иных причинах дефектуры на помощь приходят производственные аптеки. Конечно, если какой–то субстанции нет ни в одном из регионов России, то и у нас она не появится. Но приготовить из имеющейся в наличии дозировки ту, которая нужна пациенту, выполнимо.  И, как показывает практика, чтобы справиться с потоком рецептов и своевременно обеспечить каждого человека лекарством, нужен соразмерный штат: сегодня даже десятипроцентный рост спроса будет для нас проблематичен, ведь это нагрузка на фонд заработной платы. Нужны дополнительные рабочие руки.

СМИ пестрят новостями о миллионной поддержке фармацевтических компаний. Получается, что производитель 25–го дженерика ибупрофена может рассчитывать на помощь государства, а производственные аптеки — нет. А нас на всю страну 600!

Складывается впечатление, что те аптечные учреждения, которые работают сегодня, надо "похоронить", и только после возрождать что-то новое. Пока подготовят врачей, которые будут знать экстемпоральные прописи, ассистентов, изготавливающих препараты по этим прописям,  внесут рецептуры в стандарты медицинской помощи и клинрекомендации Минздрава и т.д., мы потихоньку вымрем. А нужно решать проблемы, которые есть сегодня.

Необходимо:

• во-первых, предоставить производственным аптекам налоговые льготы;
• во-вторых, отменить НДС для экстемпоральных препаратов;
• в-третьих, снизить страховые взносы с 35% до 7%, как это было сделано для ресторанов и производителей;
• в-четвертых, ввести субсидии или льготы по оплате ЖКХ.

Еще раз подчеркну, что самая большая проблема производственных аптек – рентабельность. Когда будет найден выход из этого вопроса, все остальные тоже решатся.

А пока мы нужны только нашим пациентам. Ради них и выживаем. Наши препараты заменить нечем. Все, что было можно, давно заместила промышленность. За последнее десятилетие ассортимент производственных аптек снизился до минимума, но вот этот самый минимум очень востребован. Поликлиники бы и рады заказывать больше, но страховые компании такой возможности не дают. Чтобы она появилась, экстемпоральные лекарства нужно внести в стандарты лечения.

Да и сроки годности нашей продукции стоит пересмотреть в большую сторону. Самостоятельно сделать это аптека не сможет. Организовать у себя аккредитованную лабораторию аптечному учреждению не по карману, а возить в лабораторию весь ассортимент и проверять его на стабильность — значит, существенно увеличить себестоимость препаратов. Ближайшая к Сургуту лаборатория, например, находится в… Екатеринбурге.

Решить данную задачу по силам только Минздраву: у него для этого есть все возможности. Почему бы ведомству не провести все анализы, установить сроки годности и опубликовать их в приказе, которым руководствовались бы все производственные аптеки нашей страны? Ведь это нужно в первую очередь пациентам, а не фармацевтам и провизорам. Например, мы готовим детям пропранолол (в нашем регионе этот препарат востребован): срок годности субстанции – год, но после смешивания порошка с глюкозой он уменьшается до 10 дней. Но за этим лекарством к нам приезжают из Ноябрьска, а это 1000 км пути. Что может стать с порошком? Почему нельзя сделать срок годности хотя бы месяц?

Пока вопросов больше, чем ответов. Но, как всегда, надеемся на лучшее и готовимся к худшему. До 1 сентября время есть.