Погоня за дешевизной для медицинской помощи

Звонков Андрей
Врач неотложной помощи

Жалко, что об этом поздновато задумались. Вся экстренная и неотложная медицина в стране должна быть независима от импортных расходных материалов.

Как должна быть автономна военная медицина — и в условиях войны, и в мирное время. Здравоохранение — это непрерывная война с болезнями, и только такой подход позволит удерживать на минимальном уровне смертность от несчастных случаев и различных заболеваний, включая эпидемические и сезонные.

Сейчас необходимо проанализировать основной спектр нозологий, с которыми приходится работать конкретным службам, собрать статистику реальных расходов на лекарства (по МНН и количеству потраченных денег в год). Заявку готовить, исходя не из "обязательного минимума" затрат, а как рекомендацию к обязательному наличию в аптечной сети, по примеру перечня жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов.

Нужно, чтобы каждая служба в ЛПУ самостоятельно оценивала расходы на медикаменты и давала отчет по закупкам для склада запасов. Ежегодная инвентаризация остатков и расходов четко покажет реальные затраты, а статистика прошедших через медицинское учреждение больных с нозологиями позволит максимально точно просчитать необходимые вложения и составить прогноз на грядущий год.

В поликлиниках с дополнительным лекарственным обеспечением ситуация скверная.

Врачи–методисты филиалов ежеквартально готовят заявки для хронических больных, исходя из реальных потребностей и согласно записям в медкартах. Однако заявки эти «корректируются» и реально поставляется около 1/3 от заявленного, особенно это касается дорогих препаратов, например, гормональных ингаляторов.

Я полагаю, что систему ДЛО нужно отдать аптекам, т.е. обязать некоторые аптечные сети иметь на складах препараты из списка, дать возможность пациентам закупать назначенные лекарства, а затем полностью или частично возвращать потраченные суммы. Это исключит коррупционную составляющую при закупках, сократит ставки аптечных киосков в филиалах, освободит площади, а врачам нужно будет обосновывать назначение препаратов, тщательнее заполняя медкарты.

Сегодня и закупки медтехники, к сожалению, проводятся из соображений экономии, а не рентабельности и качества.

Ультразвуковое оборудование закупают, исходя из дешевизны и полифункциональности. Знаю, что в частных клиниках специалисты очень тщательно подходят к закупкам приборов для работы, а в госучреждения поставки идут без учета специфики. Например, в женские консультации поставляют не специализированные акушерские и гинекологические ультразвуковые аппараты, а приборы для органов брюшной полости "вообще". С возможностью исследований малого таза. Да и кардиологическая аппаратура стоит дороже "общей" техники.

Главные врачи ЛПУ вынуждены "выбивать" специальные приборы, и подобные заявки для высшего руководства — весьма неудобны.

Так, в погоне за дешевизной для неотложной помощи закупаются наиболее примитивные дефибрилляторы. А в поликлиники поставляется рентгеновское оборудование, не рассчитанное на конституцию европейцев, из-за чего невозможно получить полноценные снимки грудной клетки.

К примеру, в филиале №2 московской городской поликлиники №3 — китайский рентген. Он режет либо верхушки легких, либо плевральные синусы внизу. Приходится делать 2 снимка. И вряд ли этот случай — единичный.

Часто закупается сложная техника, требующая подготовки специалистов. Обычно в контрактах на ее поставку оговаривается число медиков, которые должны пройти стажировку на аналогичном оборудовании в зарубежных клиниках. Однако такие специалисты до больниц, куда поставляется техника, не доходят, или вообще не обучаются.

На скорой постоянно меняются стандарты оказания помощи и состав медящиков–укладок.

Реально ли выполнить поставленные президентом задачи к 2018 г.? Трудно сказать точно. Учитывал ли президент личные интересы чиновников, отвечающих за реализацию этих поручений? Полагаю, что нет. А такие интересы, наверное, будут существовать вечно.

Уверен, что часть этих поручений будет реализована, а часть — нет. Надеюсь, что большая часть все–таки выполнится. Я люблю фантастику. И верю в лучшее.