Ресурсы есть, Минфин не умеет считать

Саверский Александр
Президент Лиги защитников пациентов

Не потому, что лекарства им не нужны. И не по каким–то другим причинам: наш пациент — человек законопослушный, и даже в сложнейшей ситуации будет бороться за лечение в правовом поле.

Но чтобы человек получил необходимое ему лекарство, оно должно соответствовать весьма узкому коридору возможностей. Что же это за возможности?

Быть в перечнях — желательно в обоих, ЖНВЛП и ОНЛС. Быть в стандарте, а с 2022 г. и в клинических рекомендациях. Иметь зарегистрированную цену.

А на торгах правило должно быть сформулировано так, чтобы лекарство было доступно, — и именно то, которое считает необходимым врач, а не то, которое выбирает ФАС как самое дешевое.

И, разумеется, лекарство должно быть закуплено и физически находиться на складе. Тогда врач сможет его выписать. Кроме того, должен быть правильно оформлен рецепт.

Все эти условия нужно соблюсти одновременно. И для пациента они порой похожи на игру в лотерею... Вернее, на "русскую рулетку".

Перечисленные юридические коллизии — лишь отражение одной из главных проблем нашего времени: есть закон об обращении лекарственных средств, но нет закона об обеспечении ими пациента. А это две принципиально разных задачи: одно дело — "обращать" лекарства независимо от больного, другое — обеспечивать лекарствами конкретного человека, который в них нуждается. Ошибка эта сейчас уже видна воочию. Особенно когда лекарство становится недоступным по всей стране — например, потому, что не зарегистрирована цена, или из-за проблем тендерной процедуры.

А никакой ответственности за это нет. Никто ни в чем не виноват: зарегистрировать препарат может только производитель. Простите, а где здесь пациент? Где его интересы и их защита? Как быть, если фармпредприятие не будет поставлять препарат в течение года? Или столетия?

Вот такая правовая коллизия: главный закон о лекарственных препаратах составлен в интересах субъектов их обращения, но он не имеет отношения собственно к пациенту.

Конечно, само по себе лекарственное возмещение этой проблемы не решит. Но оно необходимо и пациенту, и стране в целом.

Хотел бы отметить несколько принципов, которые могут быть полезны для лекарственного страхования.

Во–первых, указание на возможность такой системы есть в Федеральном законе об ОМС (№326–ФЗ). Лекарственные препараты включены в структуру тарифа ОМС, в стандарты лечения (а с 2022 г. лекарства будут включены и в клинические рекомендации). Причем подразумевается даже амбулаторное обеспечение пациента, независимо от льготы (к этой правовой позиции регулятор пока не относится с пониманием, но любые изменения в нормативной базе здравоохранения — процесс небыстрый). И если лекарства нет в стандарте, но оно необходимо по жизненным показаниям, то решением врачебной комиссии оно тоже должно быть назначено.

Во–вторых, нужна ли лекарственному возмещению монетизация льгот?

По сути, мы говорим о неправовой конструкции: нельзя монетизировать конституционное право. И даже то, что пациент получил деньги, не означает, что ему не должны оказывать медицинскую помощь (право на ее оказание нельзя отнять, оно дано Конституцией).

В–третьих, чем полезен опыт системы "одного окна"?

ЖКХ и медицина — конечно, области разные. Но когда "одно окно" только открывалось, многие говорили: это невозможно, коммунальные службы между собой не договорятся. А сейчас человек получает все документы в одной организации — ведомства и регуляторы взаимодействуют за "одним окном", не создавая гражданину сложностей.

Такой принцип мог бы помочь и лекарственному страхованию — врач, аптека, регуляторные ведомства взаимодействуют между собой, а пациент оперативно получает свое лекарство.

Что касается высказывания директора НИФИ при Минфине... Сегодня в лекарственное обеспечение — в его государственную часть — вложено 380 млрд руб. Сколько еще необходимо для всеобщего и бесплатного лекарственного страхования?

200 млрд — такую цифру назвала на конгрессе Елена Максимкина, руководитель Департамента обращения лекарственных средств Минздрава России. Получается, из 3,8 трл руб. в системе здравоохранения нет 200 млрд на бесплатные лекарства?

Тогда все мы заплатим намного больше. А в институте при Минфине просто не умеют считать. Точнее, просто не пытаются этого делать.

Очевидно же, что вовремя данная таблетка сокращает расходы и дает трудоспособность. Лекарственное возмещение, действующее в европейских странах, помогает пациентам избежать преждевременной смертности от инфарктов и инсультов... А ведь это та самая демография. И та самая экономика. А Минфин говорит: "у нас на это денег нет"? На что тогда есть деньги?

На похороны трудоспособного населения?

Инфаркты и инсульты "косят" работающих людей в расцвете сил. Тех, у которых стресс. Стоит проанализировать и статистику вызовов скорой помощи на ЕГЭ. Их главная причина — нарушение мозгового кровообращения. А речь идет о школьниках.

Рассуждения института при Минфине об отсутствии денег — не только абсурд и нарушение Конституции. Это, по сути, преступление.