Когда–то мы снабжали субстанциями полмира

Дмитриев Виктор
Генеральный директор АРФП

Например, намечалось производство 57 новых молекул лекарственных препаратов на территории нашей страны, однако эта цель реализована лишь по четырем лекарственным средствам. Такой результат значительно ниже запланированного. Необходимо понять, почему так произошло. Сейчас это — самое главное. Мы поставили нереальные цели? Или шли к этим целям таким образом, что достичь их не смогли?

Первоочередные задачи для "Фармы–2030" нужно определить, найдя верные ответы на эти вопросы. Второй момент, на который хотел бы обратить внимание, — это индикаторы успешности "Фармы–2030". Необходимо, чтобы они были сопоставлены с индикаторами здравоохранения, такими, как заболеваемость или средняя продолжительность жизни. Медицинская и фармацевтическая помощь тесно взаимосвязаны, и эту взаимосвязь необходимо учитывать при их развитии.

Количество отечественных препаратов в перечне ЖНВЛП — показатель значимый. Но одновременно с этим важен главный вопрос: как те или иные достижения лекарственной промышленности влияют на продолжительность жизни пациента и на лечение различных заболеваний?

Необходимо облегчить также регуляторное давление на фармацевтическую отрасль. Здесь я настаивал бы на едином регулировании. Сегодня нас регулируют очень много ведомств, а задачи у них абсолютно разные. Для Минздрава главное — лечение людей и индикаторы здоровья, для Минпромторга — создание отечественного производства в различных его сферах, для ФАС — конкурентная среда и низкие цены. Но когда все собрано вместе, то ни одна из названных целей не достигается — и нет ясности, что в приоритете.

Когда в 2004 году создавался Росздравнадзор, он отвечал и за лицензирование лекарственного производства, и за фармацевтическую дистрибуцию — то есть за всю цепочку и за весь круг обращения лекарственных средств. Таким образом, контроль над лекарственным обращением был сосредоточен в руках одного регулятора. И цель была поставлена четко — все действия должны быть направлены на то, чтобы человек, живущий в нашей стране, был обеспечен лекарствами. Качественными, эффективными и безопасными.

Пандемия показала, что мы должны обеспечить лекарственную безопасность. И мы должны понимать, что производить и в каких объемах. И что у нас гарантированно возьмет государство. Тогда станет намного проще. А сейчас, к сожалению, такой практики нет. С одной стороны, фармацевтическую отрасль пытаются регулировать. С другой, говорят, что мы — рынок, и сравнивают цены с другими рынками и т. д. При этом нет гарантий, что произведенное лекарство будет реализовано. В таком вот неоднозначном положении мы оказались.

Что касается производства субстанций, то надо его стимулировать — через субсидии и налоговые льготы (федеральные и местные), чтобы продукция стала конкурентоспособной. В советскую эпоху мы снабжали субстанциями полмира. И поставляли АФИ даже в Индию…

В девяностые годы, к сожалению, все это было разрушено. И как раз в это время здорово рванула вперед отрасль в Китае. Но ее прорыв произошел за счет низкой себестоимости: дешевая рабочая сила, дешевая энергетика, плюс в то время в стране игнорировали экологию. А сейчас они спохватились и многие китайские заводы закрываются. Это даже положительный момент для тех, кто хочет заниматься производством субстанций в России: сложилась благоприятная ситуация для конкуренции.

А с такими ограничениями, как "второй лишний", согласиться очень и очень трудно. Что сделано для того, чтобы все производители работали по полному циклу? Начали производить оборудование, которое дешевле импортного? Создали необходимые условия для развития полного цикла лекарственных производств?

Ответ, увы, отрицательный…