Не о недопуске на рынок, а о стимулировании локализации

Младенцев Андрей Леонидович
Управляющий группы компаний OBLPHARM

На самом деле спрос на лекарства уже сформирован. Спрос диктует предложение, а не предложение диктует спрос. Если пациенты и здравоохранение в целом нуждаются в лекарственных препаратах, которые производятся сейчас за рубежом, то компании, выпускающие эти лекарства, будут вынуждены перенести их производство в Россию.

Если не получается добровольной локализации, то она может быть и принудительной. Китай путем принудительной локализации развил свой технологический и промышленный потенциал. Кстати, в Китае вообще ничего невозможно продавать, если вы не сотрудничаете с местными компаниями-производителями.

Свободный (коммерческий) рынок регулировать тяжело. А вот государство может позволить направлять свои средства на приобретение только отечественных препаратов. Фармкомпании несут социальную ответственность, они отвечают за людей, которым предназначены их лекарства. Если зарубежная компания не хочет терять своих пациентов, то она должна локализовать свое производство в России. Это ее прямая задача.

Свобода есть осознанная необходимость. Я не вижу здесь, в этом предложении Минпромторга, ограничений свободы. Иностранные производители могут выпускать свои препараты, где хотят. Но бюджетные средства можно направлять на поддержку отечественной промышленности и на создание рабочих мест внутри страны. По-моему, это неплохо.

На самом деле эти меры не запретительные, а стимулирующие. Если два российских препарата есть на тендере, то тогда препаратам, произведенным за рубежом, на тендере делать нечего. Я не считаю, что это мера недопуска. Это – мера, стимулирующая локализацию.

Я бы назвал этот подход – «суп из топора». Если иностранные производители не хотят локализации в России, ссылаясь на административные барьеры, то закономерно возникает вопрос, что должно быть сначала. Должны снизиться административные барьеры или должна начаться локализация? Я считаю, что административные барьеры не снизятся без участия гражданского общества и промышленного сообщества. Чем больше зарубежных компаний локализуются в нашей стране, тем активнее они начнут бороться за разумные поправки в законодательство. И тем быстрее российское законодательство будет эволюционировать в цивилизованную сторону.

Я за локализацию и за все меры по локализации. За пациентов не переживаю: наличие лекарств у пациентов – это головная боль фармацевтических компаний. Если для того, чтобы люди получили их препараты, нужно локализоваться, они должны локализоваться, а не плакать. Если какой-то бедолага иностранный производитель начнет «лить крокодиловы слезы» – увольнять надо такого! Пусть локализуется. Можно сказать, что, вот, мои больные начали умирать, потому что государство ввело такую норму. А что, во всем государство виновато? Почему производитель не пожелал ничего сделать для своих пациентов?

Надеюсь, что сейчас не смогут пролоббировать выкачку капитала из России за рубеж. Интересы государства – создание рабочих мест в России. Тем более что на госзакупки идут деньги государства, собранные с налогов граждан. Куда должны их тратить? Мне кажется, их нужно оставлять в России.

Все лекарства, которые обращаются на рынке, были допущены к продажам в строгом соответствии с правилами допуска. Поэтому по тем стандартам, которые действуют в России, лекарственные препараты эффективны, безопасны и качественны. Вопрос, являются ли медицина и фармакология такой же точной естественной наукой, как физика и математика. Наверное, нет. Человечество – живой организм. Антибиотики сначала действуют, а потом микроорганизмы привыкают к ним. И их эффективность падает.

Не являюсь экспертом в сфере эффективности лекарственных препаратов, но, на мой взгляд, государство имеет все возможности отслеживать опыт применения лекарственных средств и реагировать на те результаты, которые получаются в процессе их применения. Если они перестали быть эффективными, надо изымать их из оборота и вводить вместо них новые антибиотики, просто своевременно реагируя.

А чем больше иностранцев локализуется в России, тем быстрее у нас будут стандарты GMP. И тем быстрее начнет развиваться отечественный фармпром. Тогда к нам придут новые технологии. Ведь нельзя развивать страну без привлечения международного опыта. Его изучали даже тогда, когда был «железный занавес». Да, не вполне легально, да, этим занималась разведка. Но сейчас технологии должны приходить более-менее цивилизованным способом.

Что посоветовать врачу и пациенту? Они должны продолжать заказывать те препараты, которые заказывали. Это перед фармпроизводителем стоит задача – реагировать на дефицит его лекарств. Конечно, у нас в стране небо не такое голубое, помидоры не такие красные, огурцы не такие зеленые. Но это не основание для того, чтобы здесь ничего не делать. Деньги здесь все зарабатывают с удовольствием. А как только организация производства – это сразу же ввергает в уныние. Раньше мы могли говорить, что мы не Европа, мы Азия. А теперь мы не можем кивать даже на азиатов: они продвинулись далеко вперед. И сказать, что мы европейцы, тоже не можем – нам еще до Европы далеко. Значит, должна произойти локализация фармпроизводства. Это не является чем-то из ряда вон выходящим: большинство стран тратят бюджетные деньги только на те товары, которые произведены локально.

Испытают ли люди дефицит лекарств? Не придется ли им самим покупать препараты, которые они должны получать бесплатно? Они и так покупают лекарственные средства. Эти новации по допуску к тендеру не касаются обращения лекарственных средств. Они касаются только места их производства – и все. Не надо бояться. Не надо пугать нас, что в аптеке исчезнут лекарственные средства. Все хотят зарабатывать. И иностранные производители тоже хотят.

И если даже сейчас нет средств для льготных категорий граждан — это вопрос организации процесса. Потому что никакого дефицита лекарств у нас нет... И не будет. Их в России зарегистрировано в два раза больше, чем в Европе и США. В СССР в аптеках было 300 наименований ЛС. Сейчас их 3000. То есть число зарегистрированных препаратов возросло в 10 раз. У нас их очень много, и по количеству, и по номенклатуре.