Спасти здравоохранение могут только единые правила

Бобинов Григорий
Врач скорой медицинской помощи, председатель первичной организации Общероссийского профсоюза работников здравоохранения "Действие"

И если оставить все, как сейчас есть, то медицина будет разрушена полностью. Какие же центробежные силы разрывают здравоохранение на части?

Дело в том, что вся власть над медицинской помощью, все ресурсы для нее отданы на откуп региональным властям. Минздрав не имеет целого ряда необходимых полномочий. По сути, у него осталась одна функция — составлять регламентирующие документы. Но и эти акты «на местах», по сути, не обязательны для выполнения. Надпись "рекомендовано Минздравом" зачастую понимается именно как рекомендация, но не как обязанность.

При этом профильное министерство лишено возможностей повлиять на ситуацию. Даже экс–министр здравоохранения Вероника Скворцова в одном из своих интервью замечала отсутствие рычагов влияния на регионы. И речь не только о влиянии — даже информацию регулятор часто получает со значительным опозданием и в искаженном виде.

К чему привела децентрализация?

Главврачей назначают не "из центра", а "на местах". И это не лучшие руководители… И даже не самые понимающие. А те, кто ближе к местным властям. Что уже создает риски различных коррупционных злоупотреблений. Отсюда и значительная часть проблем с заработной платой медицинских работников. Деньги часто не доходят до них и где–то "застревают".

Поскольку врачам, фельдшерам, медсестрам платят мало — люди уходят из профессии. Или переезжают в города, где условия труда более-менее сносные.

Кроме того, главврачи получили очень много власти. Пятнадцать лет назад это преподносилось как благо: мы даем больницам право зарабатывать на свои нужды, мы даем им полную свободу.

Однако в итоге система свалилась в такой вот "штопор": больницы действительно зарабатывают деньги, но это не отражается на медицинских работниках. Активных профсоюзов "на местах" в самих ЛПУ, как правило, нет. А раз нет, то распределение средств некому проверить или проконтролировать. Привлечь внимание даже к самым очевидным злоупотреблениям часто помогает только гласность.

Итак, топ–менеджеры от медицины научились получать деньги с помощью своих больниц. Здесь начинается следующий этап развала медицинской помощи. Что мешает руководителю государственной поликлиники открыть собственную, т.е. частную? Правильно, ничего.

Иногда в коммерческих клиниках используется даже оборудование, закупленное для государственных ЛПУ. А медицинским работникам создаются все условия, чтобы в бюджетном учреждении было невозможно работать. В такой ситуации врача легко переманить на приемлемую зарплату в свою же клинику. Получается, что качественная медицинская помощь, если она некоммерческая, в существующих условиях многим невыгодна. И очень многие заинтересованы в сохранении существующего, пусть и критического, положения дел.

В наших условиях все решает монополия. И спасти здравоохранение может тоже монополия, которая владеет ситуацией и полностью подконтрольна государству. Единые правила, единые условия. Вертикаль, а не горизонталь. По моему мнению, все, что происходит в здравоохранении, должно быть под государственной монополией.

Перспектив на данный момент не так уж и много. В бюджете здравоохранения "в целом" — значительные перекосы. Порой на специализированную помощь выделяется в разы больше средств, чем на все первичное звено вместе взятое. Конечно, специализированная помощь необходима, но дисбаланс в распределении средств отмечал даже президент.

В первичном звене — просто жуткая нехватка специалистов. По–другому не скажешь. Зарплаты малы. Никакого престижа профессии нет. Как нет и перспектив, что в ближайшее время что-нибудь изменится. Все это понимают, и никто в медицину не идет.

И как стремятся решить эту проблему?

Ввести распределение исключительно для медработников, только для врачей, и только для первичного звена. Говорят даже не о том, чтобы удержать человека на месте, а о том, чтобы привязать его к месту. Нет, об условиях не сообщается — ни о зарплате, ни о жилплощади, ни о чем. Предполагается, что подписывать такой контракт будет 17–летний выпускник, поступающий в вуз. По сути, будущему врачу выкручивают руки. А когда в 17 лет маячит альтернатива "подписать или не поступить", многие выберут первое. И, сами еще того не понимая, обрекут себя на годы рабства.

Сегодня разрушены многие из основных социальных гарантий. Система здравоохранения — не исключение. Если обратите внимание на отраслевое соглашение, которое подписано в этом году между Минздравом и Федерацией независимых профсоюзов, в нем есть один интересный пункт: фонд оплаты труда должен делиться таким образом, чтобы администрация получала не более 40 процентов.

Что это означает на практике?

Например, подстанции скорой помощи выделили 100 млн руб. На подстанции несколько десятков сотрудников и 3–5 человек, относящихся к администрации. Но именно эти трое или пятеро получат 40 млн. Почти половину всей заработной платы.

А как будет в поликлинике, где трудится 460 человек? Представителей администрации тоже не так уж и много: главный врач, 8 его заместителей, главный бухгалтер, экономист...

И вот что еще: оставшиеся 60% для "остальных медработников" тоже делятся пополам. Одну половину выплатят сразу, а другую называют эффективным контрактом или "стимулирующими" средствами. По сути, 70% руководство ЛПУ может смело оставить себе.

Здравоохранению необходима централизация! И единые для всех условия. Мелочей здесь нет. Нужно прописать законодательно и нормы обеспеченности жилья для медицинских работников, и зарплату, привязанную не к региону, а к стоимости рабочей силы.