Активное развитие экспорта сегодня пока не в приоритете

Дмитриев Виктор
Генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей

С другой стороны, стоит обратить внимание на недавний опыт: пандемия с ее закрытыми границами нас многому научила.

Исходя из этого, считаю, что нашей стране необходим максимально проработанный список стратегических препаратов. Сегодня такой список существует, однако неизвестны критерии его формирования, поскольку сам термин "стратегически важный препарат" нормативно не закреплен. На наш взгляд, в данный перечень должны войти все жизнеспасающие и жизнесберегающие лекарства, применяемые в различных ургентных ситуациях. То есть антибиотики, ранозаживляющие средства, противоожоговые препарата, средства против гипоксии…

При возникновении ЧС природного либо техногенного характера, или в ситуациях, когда полностью закрыты границы, мы должны в полной мере себя обеспечить. И лекарственный список для данных целей должен быть четко выверен. Важно, чтобы для каждого препарата было приведено обоснование его значимости. Необходимо также указание данных о потребности в каждом из таких лекарств вне кризисных ситуаций. Исходя из полученных сведений, важно организовать регуляторную поддержку предприятий-производителей. Здесь нужно подспорье, в том числе со стороны Росрезерва — структуры, создающей стратегические запасы, включая запасы медикаментов.

Еще раз подчеркну: заменить все сто процентов зарубежных препаратов невозможно, да и не нужно… Однако лекарственная безопасность страны — это исключительная необходимость.

Если говорить уже не о дженерическом импортозамещении, а о создании инновационных препаратов, то должна быть четкая и понятная схема возвращения инвестиций. Яркий пример такой эффективной схемы — недавняя необходимость создания противоковидной вакцины. На решение данной задачи были специально выделены денежные средства, и результат мы увидели через полгода. Что касается независимых от государства разработок, то любой инвестор должен понимать, когда он сможет вернуть вложения в создание того или иного препарата. Сегодня же, к сожалению, на этапе НИОКР фармацевтический производитель не знает, когда эти деньги возвратятся — и вернутся ли они вообще.

Современная фармотрасль живет по следующему алгоритму: вначале в обращение входит импортный препарат, затем он пробивает себе дорогу в стандарты лечения и в различные лекарственные списки. После этого его начинают закупать, на его приобретение выделяют деньги — и тогда отечественные фармпредприятия начинают его воспроизводить. Финансово мы не столь сильны, как крупные транснациональные корпорации. Поэтому вкладывать деньги в препарат, который может оказаться очень хорошим, очень эффективным, но при этом очень дорогим — приобретать его не смогут ни бюджет, ни пациент, поскольку это, мягко говоря, очень рискованно. Здесь показателен пример "Спинразы". Данный препарат — очень дорогой, и пока не появилась схема покрытия расходов на его приобретение, отечественный фармпром им не интересовался. Как только такая схема была разработана и внедрена, предприятия стали заявлять о готовности воспроизводить это лекарство на собственных мощностях.

Если изменится схема взаимодействия и роль госзаказа станет шире, тогда инновационное развитие фармпрома состоится. И оно будет успешным. А пока мы живем в рамках рыночной экономики — мы можем делать то, что можем. Работаем над теми задачами, где понимаем, что инвестиции будут возвращены. Иного выбора рынок не оставляет.

Среди возможных направлений развития фармпромышленности сегодня, на мой взгляд, наименее актуально экспортное: в нынешних условиях мы теряем те лекарственные рынки, на которых присутствовали ранее. Политические факторы отдалили отечественную фарму от PIC/S, а это 180 стран. Поскольку подтвердить качество производства сертификатом PIC/S стало невозможно, как минимум эти сто восемьдесят государств для нас закрыты. А те страны, которые не являются участницами данной организации, нередко просят европейские сертификаты соответствия GMP, получение которых по понятным причинам также невозможно. Мы уже столкнулись с тем, что российские производители, активно присутствовавшие на зарубежных рынках со своими препаратами, вынуждены покидать их, потому что не могут получить сертификат GMP ЕС. И у ряда ранее полученных сертификатов близки к завершению сроки действия.

Вот почему экспорт не является сегодня приоритетом. Мы будем поддерживать тот экспорт, который у нас уже есть. Однако перспектива активного развития в данном направлении сегодня не очень хороша. В странах Африки ждут российские препараты, однако платежеспособность там крайне низкая и нет никаких гарантий возврата средств. Сотрудничество с ними может оказаться рискованным для производителя. В ряде сравнительно благополучных стран Латинской Америки (как Бразилия и Аргентина) локально производимые лекарства во многом сходны с отечественными. Следовательно, при работе с этими регионами логистический аспект будет "съедать" любые конкурентные преимущества. А латиноамериканские страны с низкой покупательной способностью, такие, как Венесуэла и Чили, уже дали определенный отрицательный опыт: наблюдались ситуации, когда приходившие на их лекарственные рынки фармпредприятия не могли вернуть свои вложения.

И еще один момент, на который важно обратить внимание: любой выход на новый зарубежный фармрынок сопряжен с определенным демпингом. Путем снижения цены проще создать конкурентные «плюсы». Однако данный метод сегодня использовать нельзя.  При действующих механизмах ценообразования зарубежная цена лекарства не может быть ниже отечественной. В противном случае обязателен пересмотр цены препарата внутри нашей страны в сторону ее уменьшения. Таковы правила. А значит, во многих случаях расширение экспорта может превратить устойчивое фармпредприятие в убыточное, балансирующее на грани.

Перечисленные аспекты и делают экспортное направление пока неактуальным.