Анастасия Филиппова: как сохранить уникальных специалистов?

За несколько месяцев до начала пандемии и старта обязательной маркировки на востоке нашей страны было создано аптечное объединение, пока насчитывающее несколько десятков аптек. Новая аптечная ассоциация делает свои первые шаги и старается обратить внимание на те проблемы, которые остро стоят перед фармацевтом и провизором и в маленьком поселке, и в городе-миллионнике.

Какие вызовы времени сильнее влияют на работу аптеки? Каким может быть "прогноз погоды на завтра", если речь идет о будущем фармации? Что важно сделать, чтобы сохранить фармацевтическую помощь и сберечь уникальных профессионалов аптечного дела?

На вопросы МА отвечает Анастасия Филиппова, председатель Ассоциации развития фармацевтической отрасли "Аптечное дело".

Анастасия Викторовна, 19 декабря исполняется два года с момента создания ассоциации "Аптечное дело". Расскажите, как создавалось объединение.
— Главным стимулом для того, чтобы объединиться, стала, конечно же, наша жизнь. Точнее, те условия, в которые были поставлены аптечные организации при планировании старта обязательной маркировки лекарственных препаратов. Изначально он был намечен на 1 января 2020 года, и примерно где–то в конце октября — начале ноября 2019–го аптекам стали приходить письма с дополнительными соглашениями к договорам поставки: дистрибуторы предлагали подписать договоренности о работе по схеме обратного акцепта. Оптовое звено, скорее всего, старалось упростить порядок ведения документооборота в отношении маркированных препаратов. Ведь обратный акцепт подразумевает, что сведения в систему подает аптека, а поставщик их только подтверждает. Вопрос часто преподносился как безальтернативный, не подразумевающий других схем взаимодействия.

Проблема стала предметом дискуссий, и вскоре возникли объединения аптечных организаций в Республике Хакасия и Красноярском крае. Мы обсуждали идею написать коллективное обращение о том, что аптеки против применения схемы обратного акцептирования. Общими усилиями составили письмо, которое подписали 33 юридических лица. Документ был адресован Правительству РФ, а его копии были направлены фармацевтическим дистрибуторам. В ответ на наше письмо поставщики заметили, что маркировка пока еще не стартовала, и все предложенные договоренности — исключительно предварительные.

В тот же период активно обсуждалась и другая острая проблема — изменение режимов налогообложения и его возможные последствия. Выходило так, что с 2020 года все остатки лекарственного ассортимента у аптек, применявших ЕНВД, уже облагались налогом по новым налоговым режимам. А ведь аптечные организации заплатили за эти лекарственные препараты и полностью рассчитались с оптовым звеном. Ситуация была на грани: аптечный сегмент понимал, что оказался перед опасной чертой закрытия.

В сложившейся ситуации малые аптеки Красноярского края, Республики Тыва и Республики Хакасия (в большинстве своем аптеки единичные, индивидуальных предпринимателей) постепенно объединились и начали готовить коллективные обращения к регуляторам. Вплоть до Роспотребнадзора и Минздрава. В ходе работы возникло понимание: важно объединиться не только де–факто, но и де–юре. После юридической консультации грамотного специалиста было принято решение: нужно зарегистрировать некоммерческую организацию.

Что считаете своими первыми достижениями?
— Мы стали более сплоченными: теперь, если в фармотрасли возникают те или иные сложные вопросы, мы думаем над их решением вместе, а не каждый сам за себя. Череда обращений не прекращается до сих пор, ведь сегодняшнее состояние системы МДЛП — это еще не итоговый вариант, и ожидается еще много изменений.

Еще один важный результат: благодаря созданию ассоциации уже два года успешно трудоустраиваются студенты и выпускники двух медицинских колледжей Хакасии (Саяногорского и Абаканского). Они поступили на работу в аптеки, которые являются нашими участницами.

Когда грянула пандемия, мы активно участвовали в работе фармацевтического сообщества по вопросу о стоимости медицинских масок (помните Постановление Правительства РФ №431 от 3 апреля 2020 г.?). Направили ряд обращений в регуляторные органы. Кроме того, получилось организовать очень хорошее деловое партнерство: мы поддержали предпринимателей из Хакасии, которые обеспечили наши регионы большим количеством гигиенических масок. Пусть не медицинских, но средства индивидуальной защиты были в наличии, их можно было приобрести в аптеках!

Для организации такое направление работы было новым — ранее она занималась пошивом различных изделий для дома. К счастью, получилось успешно пройти обучение и необходимую сертификацию, а наша ассоциация поддерживала этот процесс на всех этапах и заранее проинформировала аптеки–участницы о новом производителе масок. (Очень хотелось бы поблагодарить за помощь в организации процесса региональное министерство — Минэкономразвития Республики Хакасия.) Наладили процедуру поставок и очень быстро реализовали полученные маски. Тогда этот вопрос был особенно злободневным.

Ваша ассоциация — небольшая, но межрегиональная. Общаетесь ли вы с другими аптечными объединениями, в других регионах нашей страны?
— Как раз в минувшем 2020 году мы познакомились и начали сотрудничать с другими ассоциациями — и на Дальнем Востоке, и в Нижегородской, и в Белгородской области… Географический охват нашего делового общения получился значительным. В итоге мы объединились и образовали Альянс фармацевтических ассоциаций. Такая свободная структура очень удобна: по одним вопросам можно писать обращения только от своего объединения, по другим — действовать при поддержке альянса. Полезен и обмен опытом: в аптечной деятельности есть много общих вопросов, для которых мы находим совместные решения. Это большая помощь в работе. Ведь сегодня есть много ситуаций, в которых трудно понять, как поступить, и ответственность за ошибку может быть очень высока.

Сейчас особенно остро стоит вопрос: какое влияние на работу аптечных организаций — и в целом фармацевтическую помощь — окажут новые административные санкции за нарушения взаимодействия с системой МДЛП?
— Начнем вот с чего: аптеки поставили в крайне безвыходное положение. Пусть цепочка участников системы МДЛП начинается с производителя, но на этапе аптечной организации число "технических моментов" очень велико. Ведь именно здесь осуществляется вывод лекарственных препаратов из обращения. Кроме аптеки, в процессе участвуют разработчики программного обеспечения, разработчики онлайн-касс, операторы фискальных данных (они передают информацию в систему маркировки и налоговую службу)…

Как раз на данном этапе выясняются нестыковки. И, к сожалению, всю ответственность за тех участников, по ошибке которых эти нестыковки произошли, несет аптека. Справедливо ли это? Приведу недавний пример. В сентябре "Честный знак" проводил технические работы на своей онлайн–платформе. По завершении этих работ у многих пользователей аптечного ПО возникли серьезные проблемы. Оказались заблокированными многие лекарственные препараты, и неожиданно появился целый ряд ошибочных статусов КИЗ – на месте статусов корректных. Получается, что об изменениях в "Честном знаке" разработчики программного обеспечения заранее не знали. Когда произошел сбой, пришлось решать проблему в экстренном режиме — ведь структура работы была изменена на уровне процессов, в которых аптека не участвует.

Еще один пример: 6 августа поменялся формат фискальных данных в онлайн-кассах. Он оказался недоработанным: начались ошибки, связанные именно с фискальными данными. В операциях со стороны аптеки ничего не поменялось, аптечные работники выполняли те же действия, а в "Честном знаке" вдруг стали появляться ошибки формата данных. На решение вопроса о том, что произошло и как разрешить ситуацию, ушло почти четыре месяца. В итоге, слава Богу, с возникшей задачей удалось справиться: нужно было, чтобы оператор объяснил разработчику программного обеспечения специфику своих схем работы. То есть схемы "Честного знака" "не понимали" те схемы, которые отправляет программное обеспечение онлайн–кассы. Разве в этой ситуации виновата аптека?

Как считаете, почему решение технических проблем в системе МДЛП оказалось процессом столь длительным и сложным?
Во–первых, потому, что в телефонном режиме взаимодействовать с "Честным знаком" крайне затруднительно. Важна именно возможность телефонного звонка, разговора с оператором–консультантом. До середины августа для аптек была выделенная горячая линия по вопросам системы МДЛП — но, к сожалению, ее закрыли. При обращении на "общую" горячую линию идут многочисленные переадресации: складывается впечатление, что на телефонный звонок отвечает робот.

Во–вторых, даже если подключается оператор, он, как правило, не является профильным специалистом. Потому нередки случаи, когда суть проблемы понимается неверно — и, соответственно, заявка оформляется тоже неточно.

В–третьих, ожидание ответа на заявку, как правило, длительное (около недели). Сам ответ приходит на электронную почту, и его тематика не всегда соответствует той проблеме, которая возникла в функционировании системы. Приходится обращаться вновь и начинать все сначала.

В–четвертых, аптечных специалистов нередко адресуют не к оператору, а к разработчикам установленного в аптеке программного обеспечения. Но какой профессиональный диалог возможен в данном случае, если мы — фармацевты и провизоры — на языке программирования не разговариваем?

А сотрудники оператора системы, напротив, не понимают, как работает аптека. И достучаться, понять друг друга очень сложно. Добраться до таких специалистов сегодня — на уровне фантастики. Сколько должно "висеть" обращение, чтобы поняли, что на него нужно смотреть человеку, а не роботу?

Число шаблонных, автоматических ответов со стороны оператора, увы, зашкаливает… И в этих условиях все штрафы рискуют лечь на плечи аптек (за весь круговорот взаимодействий в области маркировки лекарств почему–то оказались ответственными именно они). Спрашивается — за что? Ведь аптека ничего не нарушала, целей подать некорректные данные у нее нет, при этом в программной части есть нестыковки. На мой взгляд, необходим мораторий на штрафные санкции, касающиеся взаимодействия с системой МДЛП.

А могут ли сказываться на работе аптеки с маркировкой действия фармацевтического дистрибутора?
— Ответ, увы, положительный. При передаче данных по схеме обратного акцепта нередко возникает следующая ситуация. Аптека корректно передала сведения, система их приняла, а через некоторое время, уже при отпуске лекарственного препарата, появляется уведомление: аптечная организация реализовала продукт, который ей не принадлежит.

Как такое может быть? Ведь и "Честный знак" отметил, что лекарство принадлежит конкретной аптеке…

Начинается целое расследование. Несколько недель уходит на поиски ответа на вопрос: почему мы потеряли этот статус?

Ведь, получается, в любой момент у аптеки могут забрать право на приобретенные ею препараты, а она даже не будет знать об этом до появления сообщения об ошибке.

На сегодня ответ найден: дело в том, что поставщик, подтверждая акцепт, увидел в сумме НДС расхождение… на одну копейку (в различном программном обеспечении предусмотрены различные схемы округления, и у разных предприятий оно может отличаться). После этого дистрибутор отправил в систему МДЛП сообщение, которое говорит: отозвать у аптеки право владения этим препаратом.

Никаких уведомлений в таких ситуациях, однако же, не поступает. Аптека не получает информацию о данных действиях.

В минувшем году закрылось более четырех тысяч аптек, и все без исключения — аптеки единичные. Как считаете, почему начался такой процесс?
— Факторов, которые способствовали закрытию аптек, увы, немало. Но главный из них, конечно, — это введение маркировки. На изменившиеся рабочие процессы требуется значительно больше времени, нужно расширять штат сотрудников, чтобы успевать выполнить такой объем работы. На что не у каждого малого предприятия хватает оборотных средств.

Серьезной статьей расходов стала и оргтехника. Например, с введением маркировки аптекам пришлось отказаться от старых персональных компьютеров: задачи бухгалтерского учета и документооборота они решали прекрасно, а вот систему МДЛП по своей мощности уже не выдерживают. Подключение большого количества аппаратуры также выдержит не каждый блок питания. И не каждый сканер подходит для лекарственных препаратов: нужно, чтобы считывание информации шло быстрее — ценник будет еще выше.

А оператор фискальных данных получает авансом платежи за передачу этих данных в систему МДЛП. Согласно действующему законодательству, фискальный накопитель нельзя взять менее чем на 36 месяцев (поскольку аптека работает с лекарственными препаратами). А это означает, что оператору нужно уплатить аванс за три года. При этом малые аптечные предприятия, как правило, работают по упрощенной системе налогообложения "доходы минус расходы", и указанный платеж необходимо распределить на три налоговых периода. Сразу весь объем платежа учесть нельзя.

А насколько в итоге увеличилась налоговая нагрузка на аптеку при отмене ЕНВД?
— В среднем по трем нашим регионам — в восемь раз. Ведь теперь налог платится с выручки, а не с торговой площади, насколько бы ни были большими расходы аптечной организации. Аптека должна платить всегда. Даже если она уходит в минус.

Многие не выдерживают: например, в составе нашей ассоциации сегодня 58 аптек, а в начале 2020 года, до пандемии, старта обязательной маркировки и перемен в налогообложении, их было 66.

Закрываются в основном сельские аптеки?
— Совершенно верно — и даже в тех населенных пунктах, где они единственные.

На Ваш взгляд, какие меры помогут сохранить небольшие аптечные организации, в особенности в сельской местности?
— Только меры государственной поддержки в виде льготных режимов налогообложения. Мы обращались к региональным властям с предложением рассмотреть вопрос о снижении налоговой ставки по УСН для аптек. Просили даже переходный период, чтобы ставка поднималась постепенно. К сожалению, пока этого добиться не удалось. Единственные лидеры в данном вопросе — Забайкальский край и Бурятия. Есть также регионы, которые приняли пониженные налоговые ставки, но всего на год. Для аптеки и других социально значимых предприятий такой период очень мал, и он равносилен отсрочке закрытия. Поддержка должна быть долгосрочной, чтобы можно было решить главную задачу — сохранение фармацевтической помощи для пациента, в том числе в малых населенных пунктах.

Помимо возросшей налоговой нагрузки, на какие проблемы сельской аптеки важно в первую очередь обратить внимание?
— Во–первых, кадровый дефицит. Да, он повсеместный, но в сельской аптеке проблема еще более чувствительна, чем в городе. Знаю очень многих фармацевтов и провизоров, которые вынуждены были уйти на пенсию из–за самого понятия маркировки. А специалисты очень грамотные — это уникальные ценные кадры. И мы их потеряли только из–за того, что взаимодействие с системой МДЛП стало обязательным.

Во–вторых, низкая рентабельность — как ни крути, в деревне она будет меньше, чем в городе. Все–таки здесь более низкая платежеспособность населения. А у аптеки, напротив, больше издержек. Например, на всю Хакасию — только один центр обслуживания специализированной оргтехники (включая ККТ и те же принтеры этикеток, которые необходимы в аптечной организации). И только в Абакане, в столице республики. А некоторые населенные пункты удалены от центра на триста километров. Представьте себе, какие расходы составит одна такая поездка — даже в одну сторону.

Вы затронули очень важный вопрос о дефиците кадров в фармации. На Ваш взгляд, как влияет на эту проблему система непрерывного медицинского и фармацевтического образования?
— К новой аккредитационной системе отношусь в целом положительно. Мы не стоим на месте, мы постоянно развиваемся, и надо всегда быть в курсе сегодняшнего дня — в аспекте понимания изменений и приобретения новых навыков. Но 250 баллов, которые нужно "заработать" за пятилетний цикл — это цифра, которую явно необходимо уменьшить!

Нагрузка фармацевта и провизора сейчас очень велика. Специалисты устают и морально, и физически, им необходимо восстанавливать силы. А НМФО как институт очень полезно, но здесь стоит вспомнить об известном принципе: "в ложке — лекарство, в чашке — яд". Идея хорошая, важно проконтролировать, что за первым столом работает именно специалист. Однако сегодняшние объемы реализации этой идеи сравнимы с передозировкой лекарственного препарата. Полностью проработанными трудно считать и нынешние требования. Они напоминают футбольный принцип "плей–офф": не выполнил один пункт — и тут же лишился и любимой профессии, и средств к существованию. Нельзя так просто ставить крест на человеке! Иначе мы растеряем последние кадры, а их у нас и так мало…

Подчеркну, велик риск возникновения ситуации, когда действительно стóящие специалисты теряют право заниматься профессиональной деятельностью.

Как пришли в фармацию Вы сами?
— Я провизор, заместитель директора аптеки. Да, фармацевтическое образование для меня — уже второе. Но я выросла в аптеке, в советской аптеке, где был замечательный рецептурно–производственный отдел. Где провизоры готовили лекарства, а в детстве и юности даже посчастливилось немного поучаствовать в их приготовлении.

Почему сразу не пришла работать в аптеку? Начало моей профессиональной жизни пришлось на "эпоху девяностых". Тогда в фармацевтической сфере был очень тяжелый период: шли массовые сокращения, не было уверенности в завтрашнем дне… Видела, как эта ситуация отражается на моей семье. И в тот момент было страшно за такое будущее.

Но все дороги ведут туда, где ты нужен. Со временем я вернулась в фармацию уже со вторым высшим образованием. А первое высшее — техническое, и в силу того, что сейчас в работе аптеки поставлен акцент на информационные технологии, это техническое образование меня выручает. Но ведь сегодня далеко не каждый провизор и фармацевт может получить еще одно высшее образование, чтобы настолько досконально разбираться в технике. Современный фармспециалист живет в режиме цейтнота…