Дмитрий Дергачев: "Чем дольше санкции, тем лучше"

В июне 2015 г. она занимала 2–е место в рейтинге производителей БАД (12,28% доля рынка в руб.), 6–е место в рейтинге производителей лечебной косметики (3,63% рынка в руб.), а по итогам прошлого года — 9–е место среди всех российских производителей фармацевтической продукции (2,39% объема рынка в руб.). Сегодня компания выходит на качественно новый уровень развития — этой весной был открыт крупный фармацевтический производственный комплекс — завод им. академика В.П. Филатова в Гатчинском районе Ленинградской обл.

Президент "РИА "Панда" Дмитрий Дергачев рассказал корреспонденту МА о своем отношении к идее импортозамещения, о том, что готов не только приглашать, но и перевозить специалистов, чтобы те работали на его предприятии, а также поделился ощущением, что мы живем в самое лучшее время для развития отечественной фармацевтики, хоть его и называют кризисным.

Дмитрий Сергеевич, по Вашим наблюдениям, кризис заставил потребителей переориентироваться в выборе продукции? Продажи препаратов, производимых компанией, снижаются?
— Продажи всего, что не относится к продуктам первой необходимости, снижаются. Рынок вообще стагнирует в упаковках третий год подряд, сначала по причине изменений, внесенных в Федеральный закон "О рекламе", теперь по причинам, связанным с состоянием экономики. Ситуация интересная, показывает, какие бренды крепко стоят на ногах. Думаю, аналитику делать рано, посмотрим, как закончится год. Наши показатели — выше рынка, так было и в 2014 г. Можно сказать, мы одни растем в натуральном выражении, а не только в деньгах.

Расскажите, пожалуйста, о новом заводе в Гатчине.

— Фармацевтический завод им. академика В.П. Филатова будет производить только фармацевтическую продукцию. Он не имеет никакого отношения ни к БАД, ни к косметике. Большую часть площадей на новом предприятии занимает производство твердых лекарственных форм (таблетки, капсулы).

Большие площади зарезервированы под развитие других форм выпуска. 3,5 тыс. кв. м на предприятии отведены под участок мягких лекарственных форм, суппозиториев. В общем, площадей хватает, даже если мы захотим заняться разработкой онкологических препаратов и потребуются изолированные линии — для этого все есть.

Сегодня мы регистрируем кардиологическую группу лекарственных препаратов нашей компании, современные противоаллергические средства, мягкие формы под фирменными наименованиями, давно известными рынку, — "Диклозан", "Венозол", "Проктонис" и др. Те бренды, которые с "умерщвлением" рынка БАД стали нам не нужны в такой именно форме.

Сейчас предприятие готовится к лицензированию. Мы серьезно подходим к этому событию, это крайне скрупулезная работа всего коллектива, завод–то просто огромный — 3,3 га под застройкой, 2,5 га — под развитие. Мы уже сейчас думаем над дооснащением предприятия, т.к. по ходу обрастаем контрактами с иностранными заказчиками со специфическими требованиями к упаковке, технологиям и т.д.

(Дмитрий Сергеевич продемонстрировал ролик, дающий представление о новом заводе. Внешне лаконичная и невыразительная "коробка" наполнена современным оборудованием, чистыми помещениями, сложной инженерной инфраструктурой на площади свыше 10 тыс. кв. м).

Металлургический завод, например, узнаваем сразу. А как и кем формируются требования к внешнему виду фармацевтического завода?
— Существуют требования GMP, т.е. комплекс мер, позволяющий защитить таблетку от человека, а человека от таблетки. Эти меры позволяют провести валидацию абсолютно всех процессов — от поступления на предприятие сырья до выхода конечной продукции. Требования распространяются на все внутризаводские потоки вплоть до визуальных разделителей, даже к полотенцам, к местам, где можно повесить часы, датчики давления, затрагивают разделение системы вентиляции и водоснабжения. Все это облекается, в зависимости от планируемой мощности, в проект, а проект одевается сверху в коробку. Процесс идет от оборудования до внешней коробки, а не наоборот, когда сначала строится коробка, само здание предприятия, а потом оно нашпиговывается оборудованием.

Есть ли у возглавляемой Вами компании проблемы с кадрами?
— Кадры — это главная и, пожалуй, единственная наша проблема. Приходится приглашать специалистов из других регионов, иногда даже из других стран. Младший и средний технический персонал весь местный. Гатчина — довольно крупный населенный пункт, где есть специалисты. Что касается специалистов, обеспечивающих контроль качества, главных технологов, инженеров, операторов дорогостоящего специфического оборудования, требующего бережного ухода, всех их надо либо учить, либо брать с уже действующих предприятий.

Поиск качественных кадров — процесс не быстрый, кандидатуры утверждаются далеко не с первой попытки, потому что часто приходится решать вопрос с переездом и обустройством человека на новом месте. Несмотря на то, что Питер — это шестимиллионный город, где есть химико–фармацевтическая академия, найти кадры трудно. С СПХФА мы сотрудничаем, принимаем участие в проводимых на базе академии научных конференций студентов и молодых ученых "Молодая фармация — потенциал будущего", присматриваемся к студентам, а также проводим экскурсии по заводу, спонсируем мероприятия академии. Мы стараемся присутствовать там, где есть потенциальные кадры.

Что заставляет людей переезжать, чтобы работать на предприятии компании?
— У нас много сотрудников, которые приходят к нам потому, что видят совершенно новое современное предприятие и понимают, что такой опыт они больше нигде не получат, уровень зарплаты для них — дело второе. В основном это молодые специалисты, для которых гораздо важнее поработать на суперсовременном заводе с самым последним поколением оборудования, набраться опыта, чтобы ощущать свою востребованность на рынке труда. Может, дальше они пойдут куда-то в другое место работать, если мы их не удержим. Но если они покажут себя с лучшей стороны — мы их обязательно удержим.

Каков средний уровень зарплат?
— Для Ленинградской обл. у нас на предприятии приличный уровень заработной платы, в среднем он на 10% выше рынка.

Как компания проходит регистрацию лекарственных препаратов? Есть ли проблемы?
— Проходит так же, как и многие другие российские фармкомпании. Я бы не назвал это проблемами, это — трудности, связанные с тем, что на строящийся завод ничего невозможно зарегистрировать, пока не отлицензирована площадка. Поэтому — пока завод строится, лекарства регистрируются на уже работающие площадки, после получения лицензии начинается процедура внесения нового предприятия в регистрационные файлы. Таким образом, заводы строятся, а потом простаивают. Минимум год новый завод ничего не производит. Это гигантские финансовые потери. Так работает система, которую нужно менять.

Регистрация косметики, БАД — существенно более простая процедура. Но и с регистрацией лекарственных препаратов ситуация начинает меняться. Например, с 1 июля текущего года можно, не подавая весь пакет нормативных документов на препарат в Министерство здравоохранения РФ, начать клинические исследования (КИ). Раньше нужно было сначала полностью подготовить досье (а это несколько папок документов) и сдать их в Минздрав, подождать 3 месяца, получить разрешение этического комитета на проведение КИ, начать КИ, на это время весь процесс работы над досье останавливается. Сегодня этот цикл можно сократить на 3–4 месяца.

Что Вы имели в виду, сказав про умерщвление рынка БАД в России?
— БАД в нашей стране с каждым годом продается все меньше и меньше, в отличие от остального мира, где они продаются все в большем количестве. "РИА "Панда" работает на рынке биологически активных добавок с 1996 г. Этот рынок рос, изменялся, став в определенный момент серьезным сегментом экономики. 10 лет он состоял на 90% из отечественных предприятий, в отличие от автомобильной и других секторов промышленности. Он был основан на местном сырье, была представлена фитотерапевтическая продукция. Рождались и развивались бренды.

Скупка отечественных активов началась примерно 3–5 лет назад. Компаний, бывших ранее топовыми, уже на рынке не встретишь. В ТОР–10 на сегодня 7 производителей — иностранные, из отечественных — "Эвалар", "ДИОД" и мы — "РИА "ПАНДА" (DSM/ Обзор рынка за июнь 2015 г.). Мой прогноз таков, что в 2016 г. в ТОР-10 останутся 2 отечественные компании; для сравнения — в 2005 г. в ТОР–10 производителей БАД входило 7 отечественных компаний (DSM, Фармацевтический рынок России, итоги 2005 г.).

Нормальное развитие рынка подразумевает наличие некоей лоббистской силы, которая защищает отрасль от принятия законодательных актов и прочих действий, не отвечающих ее интересам. Такого лобби нет.

Как складываются отношения компании с регуляторными органами? Например, в Федеральной антимонопольной службе к БАД относятся предвзято.
— Да, ФАС нас "любит", однако претензий со стороны этого органа становится все меньше, т.к. мы существенно зачистили рекламное поле, потеряв в содержательности рекламных посылов, но в разы уменьшив количество гигантских штрафов. В прошлом году ФАС выписала штрафов компании на 3 млн руб., в этом — уже на 500 тыс. руб. Мы исправно их выплачиваем. Бывает, что отстаиваем свою позицию. Есть большой простор для субъективного толкования рекламных текстов, есть несовершенство формулировок в ФЗ "О рекламе", в части, касающейся рекламы БАД. Мы не видим перспектив бороться с этим, сегодня производители БАД не имеют нормального объединения, которое защищало бы интересы этого цеха. В конце концов больше всех от этого закона потеряли рекламщики, пусть они шевелятся, а то скоро им ничего не останется. Что касается других регуляторных органов, то у нас с ними ровные рабочие отношения. Наше дело — соответствовать предъявляемым требованиям и выполнять предписания. Следование требованиям к производству и обороту БАД и лекарственных препаратов крайне важно, т.к. это сфера здоровья и благополучия человека. Чем строже требования, тем безопаснее потребителям.

Какие новинки готова выпустить компания на российский фармрынок в ближайшее время?
— Новинок не так много, но все они будут "блокбастерами". Стоит отметить, что компания занимается продвижением ГЛС, БАД и косметики (преимущественно аптечной). Если с лекарствами быстро не бывает, сами понимаете, это сложный и длительный процесс регистрации, а в регистрации у нас сейчас находятся около 30 препаратов, в т.ч. жизненно важных и стратегических по программе импортозамещения, то с БАД и косметикой процесс более быстрый. Наш партнер — компания "ВИС–Косметикс" (г. Сестрорецк) — эксклюзивно под нас готовит к выпуску серию натуральной гипоаллергенной детской косметики AngelBaby, за которой последует одноименная линия товаров по уходу за детьми, стиральные порошки eco-friendly без фосфатов, оптических отбеливателей и прочей гадости. В линии БАД появятся продукты абсолютно новых для России форм выпуска, произведенных на новой японской технологической линии (уточнять не буду, пока секрет), сейчас ведется отработка технологии и подготовка к регистрации. Также компания занимается разработкой трех оригинальных субстанций для лекарственных препаратов, результат будет через три года, это сложная и дорогостоящая затея.

Планирует ли компания выходить на международный рынок? Не смущают ли западные санкции?
— Если считать международным рынок СНГ, то да, планируем, но не в ближайшие годы, у нас и в стране еще много белых пятен и ниш. Те стандарты GMP, которые заложены в проекте предприятия и уже реализованы, дают нам возможность экспортировать продукцию в любую страну мира, пройдя соответствующий аудит принимающей страны. Проект изначально проходил аудит компании Glatt на соответствие европейским стандартам GMP, строительством под ключ занималась также европейская компания, 99% технологического, инженерного, лабораторного оборудования на новом заводе в Гатчине — европейского производства. Что же касается санкций, поживем — увидим. По моему мнению, чем дольше они продержатся, тем лучше для российской экономики и для фармации в частности.

Как Вы относитесь к идее импортозамещения медизделий, лекарств и даже продуктов питания, которые теперь сжигают, если они завезены из стран, поддержавших санкции против России?
— Как человек из блокадной семьи, я очень плохо отношусь к уничтожению продуктов вообще. Считаю, что можно было бы более интеллектуально распорядиться ресурсами: раздать нуждающимся, к примеру. Но, видимо, система распределения таких продуктов у нас будет дороже самих продуктов, поэтому и решено просто уничтожать еду. Вот рос–рос бычок, его забили, а потом закатали в асфальт. Это плохо. Но к самим продуктовым санкциям я отношусь хорошо, потому что они в конечном итоге дадут большой толчок к развитию сельского хозяйства в нашей стране. В советское время, при Романове, наша Ленинградская обл. полностью снабжала себя и город овощами, а сегодня картошку возим из Саудовской Аравии.

Что касается импортозамещения в сфере медицины и фармы, то ресурсов у нас достаточно. А кто думает и говорит иначе, те просто не хотят, чтобы развивалась наша промышленность. Никто, например, не запретит ввоз орфанных или жизненно важных лекарств, которым нет замены в России. Это касается и медицинского оборудования, и расходных материалов, здесь тоже больше популистских высказываний. Ставка на иностранного производителя средств производства и расходных материалов при нынешнем валютном курсе и санкциях приводит к тому, что продукция становится неконкурентоспособной. В 1990–е гг. у нас была зачищена конкурентная среда, развалены лучшие и передовые предприятия разных сфер. Сегодня, к примеру, производство всех инфузионных растворов на 90% зависит от поставки западных полимеров и коннекторов, не говоря о запчастях для сложнейшего оборудования. И подобных примеров можно привести десяток.

Как Вы оцениваете современные тенденции в российской экономике и их влияние на фармацевтический рынок? Что считаете драйверами роста, а что рисками?
Начну с рисков, главный из которых — нехватка оборотных средств и призрачные надежды на доступное кредитование. Поведение банков сегодня можно назвать не странным, а крайне удивительным. Приемлемого кредитования в российских банках мы так и не нашли ни в 2007-м, ни в 2011, ни тем более сейчас. Мне в принципе непонятно, на чем они собираются зарабатывать в ближайшие годы, думаю, банковский сектор будет и дальше сокращаться, пока не останется плюс-минус сотня банков.

Второй риск — падение платежеспособного спроса, но тут, как говорится, все в руках производителя, надо перестроиться и следовать за стабильно сохраняющимся спросом, предлагать людям то, за что они при любом раскладе готовы будут платить. Переходить на отечественные комплектующие и оборудование при выпуске продукции, снижать ее себестоимость, чтобы предложить конкурентоспособную цену, выпускать уникальные продукты.

Считаю, что вообще в нашей истории не было тучных годов, не считая периода с 1998 по 2008 г. Это было время относительного спокойствия, все росли и развивались. В остальное время — перманентный кризис, дефицит свободных ресурсов. Сейчас даже при высоком курсе валюты ситуация проще, потому что введение санкций против России подтолкнуло правительство на серьезные шаги по оказанию помощи отечественным производителям, появилось много программ, дающих возможность начать перспективные разработки, получить софинансирование кредитов тем компаниям, которые построили современные предприятия, завезли новейшее оборудование.

Со строительством завода, кроме органов местной власти Гатчинского района, никто нам не помогал. Компания реально никогда не пользовалась никакими государственными деньгами. Мы развивались на свои и заемные средства западных банков. Драйверами роста в нашей области на сегодня являются многочисленные программы поддержки новых предприятий, фармразработок, программ по импортозамещению. Сейчас только государство обеспечивает эти драйверы.