Цейтнот и цены. Ориентируемся на старте 2021–го

Многое напоминает июльские проблемы с маркировкой, но сегодня задач для аптеки и производителя еще больше. А времени крайне мало.

Как найти выход, когда временной резерв становится определяющим, а вопросы, которые нужно решить, в контексте срочности приобретают дополнительную важность?

Что ж, попробуем сориентироваться по цене. Она, как температура, расскажет о самочувствии пациента —  фармацевтического сообщества. И в определенной мере поможет понять, какие средства улучшат его состояние. Главное — не забыть о всех тех факторах, которые влияют на лекарственное ценообразование.
Начнем с пересмотра цен...

14 ТЫСЯЧ И ДЕСЯТКИ МИЛЛИАРДОВ

"Процесс перерегистрации цен в прошлом году уступил место в информационном пространстве другим актуальным проблемам, связанным с пандемией, затем внедрением системы маркировки и т.д., — комментирует Николай Беспалов, директор по развитию аналитической компании RNC Pharma. — То, что пересмотр цен состоялся, — наверное, факт позитивный. Ситуации, когда в нашей стране лекарство стоит в несколько раз дороже, чем в других регионах мира, конечно, несправедливы, особенно если речь идет о странах с сопоставимыми регуляторными требованиями. Здесь надо было навести порядок, хотя, думаю, инициаторы процесса прекрасно понимали, что это будет не безболезненно".

"Мы удовлетворены результатами, и новый 2021 г. будет иметь для нас дополнительное значение и звучание, — сообщил на конференции "Лекарственное обеспечение — 360 градусов" заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы России Тимофей Нижегородцев. — Рынок лекарственных препаратов не будет стыдным, ни с точки зрения цены, ни с точки зрения правил и требований в отношении этих самых цен. На протяжении десяти лет производители уходили. Индексация же достраивает систему и делает ее внутренне сбалансированной".

На Гайдаровском форуме заместитель главы ФАС поделился такими результатами: ведомством проведен экономический анализ 14 тыс. цен. Двенадцать тысяч из них — цены на воспроизведенные препараты, две тысячи — цены на препараты референтные. На четверть референтных лекарств цены снижены в среднем на 25%. Примерно половина дженериков стали дешевле в среднем на 35%. Эффект от перерегистрации, предполагает Тимофей Нижегородцев, составит десятки миллиардов рублей, которые поступят в систему здравоохранения дополнительно.

ЛЕКАРСТВА  И ИХ "ПЛАНЫ ПРИСУТСТВИЯ"

О первых результатах пересмотра можно сказать уже сейчас, подводя первые итоги 2020–го. Среди эффектов перерегистрации, замечает Николай Беспалов, есть и изменения в лекарственном ассортименте: фармацевтическими предприятиями выводятся из обращения те позиции, которые реализуются в количествах незначительных или недостаточных. Цифры таковы: в 2019 г. на одно международное наименование из перечня ЖНВЛП в среднем приходилось 10,45 SKU, по итогам 2020-го — уже 10,15 SKU. Брендов тоже стало меньше, но общее количество МНН осталось прежним.

Ряд экспертов опасается: тенденция к сокращению может достичь критической отметки и даже превысить ее. "Снижение цен на ЖНВЛП — тот следующий девятый вал, который накроет всех. И если сегодня дефектура во многом была обусловлена проблемами маркировки, то завтра она будет связана именно с ценообразованием, — предостерегает Олег Гончаров, директор по маркетингу аптечной сети "Аптека 24". — Из–за нерешенных вопросов с ценами на ЖНВЛП у нас практически "вымыт" из обращения дешевый сегмент. Сейчас то же самое произойдет с сегментами чуть подороже. В итоге рискуем получить следующее: многих лекарств попросту не будет".

Среди прогнозов есть и нейтральные — точнее, умеренно оптимистичные. "Можно отметить, что для существенной доли лекарственных препаратов перерегистрированная цена не отличалась от ранее зарегистрированной. Соответственно, по таким лекарствам не ожидается изменений, обусловленных самим фактом перерегистрации. Но были и препараты, по которым предельная отпускная цена значительно упала (на 50 и более процентов), — объясняет Алексей Федоров, независимый эксперт в области госзакупок. — Естественно, в отношении таких наименований производителями пересматриваются планы присутствия на лекарственном рынке нашей страны. Это не всегда оказывает критичное влияние на доступность терапии для пациентов, поскольку по многим МНН в России зарегистрировано несколько взаимозаменяемых препаратов. Однако доступный ассортимент продукции и возможность выбора для покупателя-пациента, конечно, несколько пострадают".

ДУМАЙТЕ САМИ, РЕШАЙТЕ САМИ...

"Если принудительное снижение цены "ниже нижнего" приводит к убыточности препарата для производителя, предполагается, что компания урегулирует этот убыток самостоятельно, — констатирует Виктория Самсонова, руководитель направления "Здравоохранение и фармацевтика" консалтинговой компании KПМГ в России и странах СНГ. — Что компании и пытаются делать доступными правомерными методами, которые сводятся к перераспределению ограниченной маржи в товаропроводящей цепочке. Это может быть организация дополнительного финансирования из штаб–квартиры (импортеры), получение бонусов или сервисных платежей от производителя (дистрибуторы и аптечные сети), повышение цен на "не–ЖНВЛП" ассортимент (производители). Но когда такие меры не помогают и препарат остается глубоко убыточным, производитель вынужден решать вопрос о его сохранении на рынке.

В течение 2020 г. имели место несколько прецедентов, когда зарегистрированная крайне низкая цена на препарат была "вручную" повышена регулятором вдвое и даже больше, потому что на другой чаше весов находились жизни пациентов. То есть стремление к доступности лекарств по "самым низким ценам в мире" без учета интересов производителей оборачивается риском полной недоступности тех или иных препаратов".

ЧЕГО СТОИТ МАРКИРОВКА?

Перерегистрация цен — важный элемент вопроса о доступности лекарства. Но именно элемент. Интересны и другие фрагменты картины — значительная часть их, на первый взгляд, с ценой совершенно не связана.

"Я бы, прежде всего, отметил проблему "выкатывания" достаточно сырого процесса маркировки в жизнь", — обращает внимание Ярослав Шульга, руководитель консалтинговой компании Shulga Consulting Group. Неполная готовность электронной системы и частые перебои в ее работе не только сделали лекарства дороже, они поставили под вопрос и их физическую доступность.

"Затраты на внедрение системы, естественно, включаются в итоговую стоимость лекарств, что "разгоняет" инфляцию на фармрынке и служит дополнительным фактором, сокращающим рентабельность производства", - комментирует Николай Беспалов.

ЗАВИСИМОСТЬ ОТ ВАЛЮТЫ — ХРОНИЧЕСКАЯ И МАСШТАБНАЯ

Еще два фактора действуют "в связке" — речь о скачках курсов доллара и евро и недостатке резервов собственных АФИ. Фармсубстанции для отечественных лекарств — преимущественно зарубежного происхождения. Та же проблема с химическими реактивами и интермедиатами.

И, как отмечал участник декабрьской Темы номера, заместитель директора по коммерции и логистике МНПК "Биотики" Кирилл Зайцев: "Даже НДС зависит от таможенной цены, которая исчисляется в евро". Зависимость от валютных курсов давно стала привычной — к ней приучили еще девяностые... Но именно эта давняя хроническая проблема и приводит к тому, что сегодня лекарства дорожают. А иногда и исчезают из обращения.

"Хотя некоторые производители, включая российских, предпринимали авральные усилия по расширению собственного производства или поиску альтернативных вендоров — конкуренция за поставки естественным образом выросла, а с ней и уровень цен, — комментирует Виктория Самсонова. — По оценкам консалтинговой компании KPMG (исследование от апреля 2020 г.), уже весной 2020 г. цены на АФС выросли в среднем по миру на 10-15%, а на некоторые особо востребованные продукты (как парацетамол или монтелукаст натрия) — до 50%".

"В 2020 г. на фоне очередной девальвации рубля и роста цен на сырье на мировом рынке сложилась ситуация, когда резерв рентабельности по отдельным лекарственным средствам был исчерпан. Производители начали сворачивать выпуск ряда препаратов, начались перебои с поставками. Серьезный резонанс вызвала проблема с перебоями поставок лекарств для лечения онкологических заболеваний, — обращает внимание Николай Беспалов. — Надо сказать, регуляторы среагировали достаточно быстро: был выработан механизм пересмотра цен и начался процесс точечного повышения стоимости медикаментов. Он, к сожалению, не лишен недостатков и фактически проводится в ручном режиме, полностью риски дефектуры не ликвидирует и, безусловно, требует дальнейшего развития. Но то, что он сформулирован, — уже огромный плюс".

НУЖНА СОБСТВЕННАЯ БАЗА

Первый шаг к решению проблемы — постановление Правительства №1771 от 31.10.20 — сделан очень своевременно. По сути, это экстренная помощь фармацевтической отрасли, а значит и здравоохранению. Ведь субстанции для процесса создания лекарства — то же самое, что фундамент для здания.

"Единственный путь в краткосрочном периоде — это пересмотр цен на препараты перечня ЖНВЛП, — комментирует Николай Беспалов. — В долгосрочной перспективе проблемы повышения цен можно решать за счет импортозамещения, причем полного цикла импортозамещения, начиная от синтеза фармацевтических субстанций (во всяком случае, для дорогостоящей продукции и жизненно необходимых препаратов). Только этот путь способен действительно защитить российский рынок от резких колебаний цен и обеспечить лекарственную безопасность".

Не случайно прогнозы экспертов на 2021 г. были во многом пессимистичны: удорожание неизбежно, а лекарственный коллапс рискует повториться. Новые ценники на ряд препаратов посетитель аптеки мог увидеть уже в первых числах января. Стало быть, дело за малым — постараться предотвратить вторую часть рисков.

МИНИМАЛЬНЕЕ МИНИМАЛЬНОГО

Маркировка. Взлеты доллара и евро. Проблемы с производством субстанций и химреактивов. Кажется, этих факторов уже достаточно, чтобы запустить целый комплекс проблем, отражающихся в ценнике лекарства.
Но и это еще не все.

Давайте вспомним о ключевых принципах ценообразования. В основе современной лекарственной цены — цена референтная. То есть определенная минимальная планка, на основе которой и будет выстроено ценовое регулирование для того или иного препарата.

"Зачастую данная цена является исключительно информационной, — обращает внимание Вилена Галкина, руководитель отдела по связям с госструктурами компании "ГЕРОФАРМ". — Как например, в случае с инсулинами. Производители из Индии и Китая регистрируют ее, не имея намерения и возможности поставлять необходимые объемы препарата по такой цене. В итоге это приводит к снижению прибыльности ответственных фармацевтических производителей и, соответственно, к сокращению возможностей инвестировать в инновационное развитие".

Круг замкнулся. Не хватает собственных АФИ или химреактивов — приходится поднимать цены. Занижена референтная цена — не хватает резервов на развитие производства.

"Ценовая ловушка" с информационной ценой — тоже не единственная в своем роде. "Зачастую после истечения срока патента доля референтного препарата на рынке либо сильно падает, либо он совсем уходит (например, Цераксон в ампулах, Лантус, Протафан, Актрапид, Бозентан), — комментирует Вилена Галкина. — В подобных условиях производитель референтного препарата не заинтересован в увеличении цены даже на уровень ежегодной инфляции, поэтому такой возможности лишаются и аналоги, несмотря на то, что их себестоимость ежегодно растет".

Получается ровно тот же бег по кругу: нехватка ресурсов, недостаток мощностей и снова нехватка ресурсов.

"Процесс определения референтных цен непрозрачен, т.к. источники данных, используемые регулятором, в явном виде не определены, — замечает Виктория Самсонова. — Это затрудняет финансовое планирование для компаний: при проведении экономического анализа и расчета плановой цены нет возможности заранее оценить, подтвердит ли регулятор данную цену или сочтет ее завышенной на основании собственного анализа, и насколько масштабная корректировка потребуется в таком случае".

ПЕРЕОЦЕНИТЬ ЗА СОБСТВЕННЫЙ СЧЕТ

Может показаться, что цена на жизненно важные — исключительно проблема производителя. Однако в любой системе все взаимосвязано.

"Препараты из перечня ЖНВЛП для аптеки — это гарантированный спрос (ведь такие лекарственные средства входят в стандарты лечения). И гарантия того, что на данную группу не может быть глобальных изменений закупочных цен (если не учитывать изменения при перерегистрации), — замечает Дана Алборова, генеральный директор аптечной сети "Поларт–Фарм". — Иногда, при перерегистрации или когда препарат впервые попадает в этот лекарственный перечень, происходит глобальное снижение предельной отпускной цены. В этом случае у аптек есть еще остатки по прежним ценам, и для того, чтобы реализовать эти остатки, приходится переоценивать лекарство ниже закупочной цены, что ведет к прямым убыткам в аптеке. (Например, в этом году в список ЖНВЛП был включен противовирусный препарат "Арепливир", и цена на него была снижена практически в два раза.)"

Случаи переоценки "в минус" из собственных резервов — для аптек не редкость. Особенно в 2020–м.

"К сожалению, осуществляя регулирование цен на ЖНВЛП, государство учитывает только потребности конечного потребителя, т.е. пациента. И это, возможно, и правильно, — замечает Виктория Преснякова, директор СРО "Ассоциация независимых аптек". — Однако лекарственные препараты из перечня ЖНВЛП содержат все виды и формы лекарственных средств, требующие особых условий доставки, хранения, перевозки и т.п., и издержки аптек не покрываются разрешенными государством надбавками".

"Аптека, помимо социальной функции, еще и коммерческая организация. Со своим штатом, обязанностью платить налоги, заработную плату, и все эти задачи выполняются из собственных ресурсов", — подчеркивает Сергей Еськин, директор по развитию "ФК Пульс", директор маркетингового союза "Созвездие".

Сбитый баланс между обязанностями аптеки и ее поддержкой влечет за собой еще одну, уже неявную "переоценку в минус". Но и эта "переоценка" очень значима. Как и кажущаяся "технической" проблема ценообразования.

ЧТО ДЕЛАТЬ, или ОТ ПЕРСПЕКТИВНОГО ДО ОПЕРАТИВНОГО

"Нашу отрасль нужно беречь", — призывает Олег Гончаров. Беречь, а не испытывать на прочность.

"Нужно разработать административный регламент по проактивному формированию ассортимента на российском фармрынке. Такие полномочия может получить, например, Минздрав. В тесном взаимодействии с врачебным сообществом нужно анализировать случаи ухода тех или иных препаратов из обращения и формировать для компаний, которые готовы вывести с рынка лекарственные средства, не имеющие аналогов, специальные режимы, предполагающие индексацию цен или иные преференции, — рекомендует Николай Беспалов. — А если этого оказывается недостаточно, обеспечивать производство аналогов на территории России или их закупку в других странах".

Цена — это всегда компромисс, замечает эксперт. В области ценообразования резкие решения опасны, а оценивать возможные последствия особенно важно. В долгосрочной перспективе решение одно — развивать собственную фармацевтическую промышленность. Именно это сделает болезненный для многих процесс более сбалансированным. Требует внимания и лекарственный ассортимент, находящийся за пределами главного лекарственного перечня.

"В течение 2020 г. фармотрасль в России попала в реальные экономические клещи. Рост затрат (вызванный как пандемией, так и "финишной прямой" проекта по маркировке), с одной стороны, совпал с массовым снижением цен на портфель ЖНВЛП — с другой, — подводит итог Виктория Самсонова. — Это давление на прибыльность с обеих сторон поставило большинство предприятий в критические условия, когда все участники товарной цепочки вынуждены конкурировать за сжимающуюся маржу и ограниченный ассортимент".

Хронические проблемы осложнились проблемами острыми. И хочется надеяться, что действия по спасению фармсектора (а стало быть, и здравоохранения) будут гармонично сочетать все виды планирования: от перспективного до оперативного.