Что государство имеет в виду под импортозамещением?

Давид Мелик–Гусейнов
Руководитель Департамента маркетинговых исследований ЦМИ "Фармэксперт"

Если опираться на крылатое выражение «всему свое время», то можно предположить, что сегодня вряд ли можно заняться масштабным переводом отрасли на отечественные аналоговые препараты. С одной стороны, мы четко понимаем, что импортозамещение предполагает существенные инвестиции. В нестабильный экономический период развернуть бурную инвестиционную деятельность рискованно и физически сложно. С другой стороны, мы также осознаем, что есть еще потребитель, который голосует рублем за то, чему он доверяет, что ему помогает, в конечном счете. Мы ни в коем случае не ставим клеймо на российской продукции и не обвиняем отечественных производителей в производстве некачественных препаратов. Но, вместе с тем, невозможно понять, почему два МНН-аналога иностранного и отечественного происхождения имеют де-факто совершенно разную терапевтическую активность. Таким образом, биоэквивалентность – далеко не последняя проблема, на которую нужно обращать внимание при решении вопроса импортозамещения.

Вышеизложенное не означает, что проблема не имеет решения. По мнению экспертов, начало ее решения лежит в изменении фундамента науки. «Здоровая», активная, инициативная научная среда, представленная различными НИИ, вузами, государственными и негосударственными венчурными фондами, как магнитом, притянет к себе потоки как иностранных, так и отечественных инвестиций. Это послужит стимулом для качественного обновления структуры рынка: появятся инновационные эффективные лекарственные препараты. Вопросы ликвидности российской фармотрасли также станут менее острыми. Не случайно в мировом масштабе фармацевтика признана наиболее наукоемкой и доходной отраслью; она оставила далеко позади такие направления, как космонавтика, разработка природных ресурсов, производство оружия и т.д.

Первая зона проблем сконцентрирована во внутреннем поле рынка и имеет в большей степени ментальный характер. Для инвестора быстро «отбить» рубль, вложенный в дженериковый портфель, – дело нехитрое. Но курс на дженерики – это тупиковый вариант развития. Это означает всегда быть позади стран-инноваторов, отставая в среднем на 20–25 лет. Кроме того, это значит лишить себя возможности «снять сливки». Инновационные продукты при небольшой себестоимости производства при входе на рынок стоят на порядок дороже дженериков. Маржа, оседающая в фармкомпании, позволяет запускать новые проекты, развивать бизнес.

Вторая проблема – это кадры. Они, как известно, «решают все». Ни один профильный вуз страны сегодня не может выпускать специалистов, владеющих полноценными и необходимыми знаниями. Высшее образование отстало от современной реальности, а, следовательно, «полуфабрикаты» – выпускники – требуют серьезной переподготовки. Предложения по изменению формата обучения у бизнеса есть. В этом, кстати, заинтересованы не только производственники, но и вся товаропроводящая цепочка. Третья проблема заключается в отсутствии тематической объединяющей силы в лице независимой саморегулируемой организации, ассоциации и т.д. Для того чтобы быстрее решать вопросы, нужно консолидироваться. Например, уже десять лет бизнес различными способами добивается отмены регистрации субстанций для отечественных препаратов. И только в обновленной версии ФЗ «Об обращении лекарственных средств» (пока, правда, только в проекте) учли эти пожелания.

Первое и очень важное – дать четкое определение того, что государство имеет в виду под импортозамещением. На эту тему существует много спекуляций. Например, привезти детали от автомобиля и собрать его на территории России – это классическое импортозамещение. Детали идут под одним таможенным кодом, автомобили под другим. А привезти в Россию продукцию in bulk под кодом «Лекарственные средства» и расфасовать ее по упаковкам, не поменяв соответственно категорию продукции, – это вовсе не импортозамещение. Этот этап можно назвать дополнительным в цепочке производства. Иногда этот дополнительный этап носит чисто формальный смысл – показать, что продукция фасуется в России, дабы иметь юридическое обоснование, например, для участия в аукционе на закупку ЛС под госпрограммы с 15%-ной ценовой преференцией как для отечественных производителей.ФАРМАЦЕВТИЧЕСКОГО РЫНКДальнейшие шаги государства и бизнеса должны быть осторожными, но уверенными. Для того чтобы эта уверенность была конструктивной, можно воспользоваться классическим бенчмаркингом – изучить опыт других стран в решении этого вопроса. Государственные программы в существующем виде – это переходная модель к более совершенной и цивилизованной системе распределения медикаментов. Но даже при сохранении имеющейся системы экономический эффект, безусловно, будет. Однако сейчас никто не сможет посчитать, сколько сэкономит бюджет. Если серьезно решать проблему импортозамещения, то в первые несколько лет (возможно – десятилетие) экономического эффекта ждать нецелесообразно.

Одна из задач Стратегии – ориентация на производимые в России препараты. В частности, к 2020 г. доля лекарств отечественного производства на рынке должна достичь 50%, количество собственных инновационных препаратов должно увеличиться до 60%, а объем экспорта фармпродукции должен возрасти в 8 раз. Также, согласно документу, к 2020 г. на территории РФ должны производиться фармсубстанции, необходимые для выпуска 50% готовых лекарств. Достаточно сложно прямо ответить на вопрос о достижимости показателей Стратегии. Но можно привести case study заокеанских коллег. В 2008 г. на территории США был закрыт последний завод по производству активных фармсубстанций антибактериальной группы препаратов. Экологически вредные и низкорентабальные производства были выведены в развивающиеся государства или страны «третьего» мира. Ни одна страна полностью не обеспечивает себя всеми препаратами. Более того, крупные корпорации стали настолько мультинациональными, что практически невозможно понять, какой стране они все-таки принадлежат, или, где формируется их основная прибыль.

Любой стратег понимает, что цели должны быть измеримы и достижимы. Коллеги из Минпромторга видят будущее фармрынка таким. Хочется только, чтобы это будущее наступило на самом деле. Профессионалы рынка, полагаем, поддержат добрые начинания. Если иметь в виду возможность увеличения числа зарубежных производителей, развивающих в России собственные производственные и исследовательские проекты, то в ближайшие пять лет мало что изменится. Россия в существующем виде продолжает оставаться нефтезависимым государством. Существовал шанс для экономического прорыва нашей страны, в частности связанный с разработкой Стратегии развития фармотрасли до 2020 г., но мы не смогли в полной мере им воспользоваться. Вопросы перехода к инвестиционной модели социальных отраслей, в т.ч. здравоохранения, к страховому лекарственному обеспечению и т.п., начали обсуждаться задолго до кризиса, но реального воплощения так и не получили.

Несмотря на это, рынок лекарств был и остается наиболее стабильной экономической системой, а, следовательно, инвестиционно привлекательной.