Госрегистрация лекарств: трудности перевода

Врачи и эксперты отмечают: несмотря на всю громоздкость процедуры, в аптеки поступают лекарства, не проверенные должным образом. Между тем российские пациенты страдают от изобилия неэффективных и небезопасных лекарственных средств, которым сложная процедура государственной регистрации  не помеха.

По мнению ряда фармпроизводителей, Минздрав смог существенно сократить сроки экспертиз, необходимых для государственной регистрации  лекарственных средств (ЛС). Вся процедура регистрации в соответствии с законодательством занимает 210 рабочих дней, т.е. почти 10 месяцев. Из них 140 рабочих дней отводится на экспертные работы. При этом фармкомпании лишены возможности вести диалог с экспертами. Любые формы общения специалистов ФГБУ «Научный центр экспертизы средств медицинского применения» Минздрава России с заявителями запрещены. Соответственно, при любой неясности специалист не может обратиться с вопросом к производителю и вынужден направлять запрос в Минздрав. Из–за этого государственная регистрация часто продолжается дольше, чем запланировано законом.

С одной стороны, ЛС, которое хочет зарегистрировать фармкомпания, должно быть всесторонне изучено. Цель экспертиз, включенных в процедуру регистрации, — защитить пациента. С другой стороны, административный барьер становится преградой и для действительно полезных ЛС. Несмотря на то, что в Федеральном законе №61–ФЗ «Об обращении лекарственных средств» подробно описан перечень документов для подачи на государственную регистрацию и состав регистрационного досье, российское законодательство не содержит четких критериев оценки безопасности, эффективности и качества. В конечном счете, экспертное заключение зависит от «внутреннего убеждения» конкретного специалиста.

В основном отказы в проведении клинических исследований и регистрации препаратов связаны с оформлением документов. Из-за этого ряд зарубежных производителей выводит свою продукцию на рынки других стран, где зарегистрировать ЛС легче и быстрее. Некоторые компании заявили об отказе проводить в России международные многоцентровые клинические исследования до тех пор, пока «климат» в этой сфере не станет более благоприятным. Многие международные фармкомпании отказываются регистрировать свои препараты в России. Причиной отказа называют чрезмерную строгость экспертов: с первого раза положительный ответ получают лишь 52% заявок на проведение клинических исследований.

Казалось бы, фармрынок страны должен страдать от дефицита препаратов. Тем не менее, число торговых наименований ЛС, находящихся в обращении, очень велико. Несмотря на все жалобы международных фармкомпаний на процедуру регистрации в России, многие из них зарегистрировали в нашем государстве не меньше препаратов, чем в других.

Главный источник споров — требования о повторных клинических испытаниях. Даже если препарат несколько лет зарегистрирован в Европе и Америке, и им успешно лечат людей, фармкомпанию все равно обяжут вновь провести все клинические исследования (в случае с дженериками придется повторить изучение биоэквивалентности) с участием российских пациентов. Требование воспринимают со значительной иронией: неужели организм россиянина устроен по–особому? Тем не менее, на результат лечения влияют и характеристики лекарства, и состояние здоровья пациента. Условия, в которых живут наши соотечественники, национальные традиции отношения к здоровью, типы стрессов, которым чаще всего подвергаются жители России, — все это может внести свои коррективы. Когда идет речь о спасении жизни, «мелочей» не бывает: нужно учесть и «особенности национального лечения». Однако из-за повторных клинических исследований процедура регистрации затягивается: пациент может не дождаться лекарства, а производитель — недополучить прибыли.

Наряду с повторными клиническими исследованиями производителя обязывают повторно проходить фармацевтическую экспертизу образцов вновь регистрируемого средства. Это также увеличивает срок ожидания.

Особый вопрос — регистрация дженериков: фармрынок России на 80% представлен воспроизведенными ЛС. В продаже одновременно находятся брендированные и небрендированные препараты, биоаналоги и лекарства, выпускавшиеся в советские годы по единому технологическому регламенту. Несмотря на жалобы заявителей на необходимость повторных исследований (причем не только биоэквивалентности, но и доклинических), зарегистрировать воспроизведенное ЛС в России несложно. Законодательство дает эксперту мало возможностей оценить качество препарата. Последний документ по правилам изучения биоэквивалентности Минздрав издал в 2004 г. А в Евросоюзе за последние десять лет выпущено более 25 нормативных актов и проектов, регламентирующих исследования различных фармгрупп дженериков.

Терапевтическую эквивалентность воспроизведенных препаратов в нашей стране исследовать необязательно. Исключение — случаи, когда невозможно изучить биоэквивалентность дженериков. Тем не менее, отказ от сопоставления терапевтического эффекта часто опасен — например, когда воспроизведенное ЛС имеет инъекционную форму. В группе риска находятся и препараты с малым различием минимальной эффективной и максимальной безопасной дозы. Среди них — иммуносупрессоры, противоопухолевые, противосудорожные, психотропные, гормональные ЛС, антикоагулянты, сердечные гликозиды и т.д.

Когда исследование биоэквивалентности дженерика по тем или иным причинам невозможно, ряд фармкомпаний ищет способы избежать испытаний терапевтической эквивалентности. Например, инъекционную форму дженерика заявляют на «международное открытое рандомизированное мультицентровое сравнительное исследование по изучению эффективности и безопасности».

В России воспроизведенный препарат считается эквивалентным оригинальному при совпадении действующего вещества, формы выпуска и дозировки, а также при сходстве характеристик всасывания и выведения из организма. При этом эксперты не обязаны анализировать технологию и качество производства, состав вспомогательных веществ и профиль безопасности. По мнению директора Института развития общественного здравоохранения Юрия Крестинского, нужно сделать обязательными стандарты надлежащей практики на всех этапах обращения ЛС — от GLP до GPP. Тогда у некачественных препаратов меньше шансов попасть к пациенту. Переход к требованиям GMP в той форме, в которой это запланировано на 2014 г., проблем не решит. У заводов, где не внедрили надлежащую производственную практику, лицензии отбирать не будут. Соответствие GMP придется подтверждать лишь тем, кто собирается открыть новое фармпредприятие.

Вернемся к вопросу о документах — именно они часто вызывают нарекания экспертов. Опечатка — это несерьезно? А если она в инструкции препарата, которой должен придерживаться больной? В протоколах клинических испытаний нередко путают названия медицинских обследований. Если эксперт «пропустит» подобный документ, пациента направят на ненужные процедуры и оставят без необходимой помощи врача.

Проблема вреда, который может нанести человеку лекарство, не решается одной государственной регистрацией. Если опасный препарат уже в продаже, изъять его с рынка не так просто. Качество пострегистрационного контроля во многом зависит от самих фармкомпаний. Привлечь к ответственности за вред, который лекарство причинило жизни и здоровью пациента, очень сложно: сказываются пробелы в законодательстве.

Как сообщил на секции в рамках Всероссийской конференции «ФармМедОбращение 2013» заместитель начальника Управления организации государственного контроля качества медицинской продукции Росздравнадзора С.В. Глаголев и подтвердил В.А. Поливанов — руководитель Центра по мониторингу эффективного, безопасного и рационального использования ЛС ФГБУ «ИМЦЭУАОСМП» Росздравнадзора, в нашей стране производители — особенно отечественные — редко сообщают о нежелательных реакциях на ЛС. В большинстве сообщений заявители скрывают необходимую информацию: например, о последствиях побочного эффекта, или не оценивают причинно–следственные связи. Фармкомпания пишет о «незначительной реакции», а потом выясняется, что из-за нежелательного действия препарата пациент попал в реанимацию.

Сотрудники Росздравнадзора предложили внести в ФЗ «Об обращении лекарственных средств» поправки, обязывающие фармкомпании (независимо от того, зарегистрирован ли их препарат, или еще проходит клинические испытания) должным образом работать с сообщениями о нежелательных реакциях на ЛС, а также принимать меры для устранения негативных последствий применения препаратов, вызвавших побочное действие, и защиты пациентов от применения таких лекарств. КоАП специалисты Службы предложили дополнить нормами, устанавливающими для фармпроизводителей, пренебрегающих безопасностью препаратов, штрафные санкции в размере от 200 до 800 тыс. руб.

Сегодняшняя система государственной регистрации — барьер для инновационных ЛС и открытая дверь для дженериков. Пациентам с тяжелыми болезнями нужны современные изобретения. Защитить пациента — на стадии регистрации препарата — могли бы унифицированные требования к качеству и технологиям производства. Что касается лекарств, уже поступивших в аптеки и больницы, представляется разумным предложение Росздравнадзора. Сегодня ответственность за вред от побочных эффектов — прекрасный стимул для надлежащего пострегистрационного контроля. Но проверять необходимо абсолютно все ЛС, находящиеся в обращении на фармрынке. Пациент может и не знать, что его состояние вызвано приемом лекарств.