Дженерик vs оригинал: разработать свое

КИ в цифрах

Воспроизведенные препараты особенно необходимы в условиях «пауз» в поставках зарубежных медикаментов или их ухода с российского фармрынка. Однако малое количество клинических исследований новых препаратов в стране вызывает опасения — мы отстаем технологически. Сейчас исследуются в основном дженерики. Кроме того, помимо отказа зарубежных компаний от КИ в России, Минздрав сократил количество выданных разрешений таким компаниям, как Bayer и Novartis (в этом году они не получили ни одного разрешения на КИ), Pfizer и Sanofi получили по одному.

Существенно уменьшилось число КИ онкопрепаратов. Минздрав в текущем году выдал всего 72 разрешения (в 2021 году их было 139). Вдвое сократилось число разрешений на КИ по неврологии. В общей терапии и кардиологии дела лучше — первым выдано разрешений в этом году 103, в прошлом всего 80. Вторым тоже 103, что почти в три раза больше, чем пять лет назад. При этом выданное разрешение еще не предполагает, что КИ будет начато.

Задачи инновационного развития фармотрасли требуют оперативных решений. И не только потому, что они отмечены в стратегии «Фарма-2030» и плане ее реализации. Научные разработки в сфере фармацевтики — это завтрашний день системы здравоохранения.

Первая проблема инноваций: они затратные

Разработка оригинальных препаратов — весьма затратная и финансово и по времени, которого у пациента нет — ему именно сейчас нужна замена лекарства, ушедшего с рынка. Кроме того, технологические и ресурсные возможности фармпрома ограничены. По мнению зампредседателя комитета нижней палаты парламента по охране здоровья Алексея Куринного: «Мы не можем своими силами нарастить производство, а тем более разработку дорогостоящих препаратов. Все прочие дружественные партнеры, если мы говорим про Китай и Индию, они как раз специализируются на дженериках. У них мало своих собственных новых формул».

Окупаемости «первых из списка» помогли бы гарантии госзакупок на нужды здравоохранения. Но и здесь в целях экономии бюджета, в госсекторе системы здравоохранения преобладают дженерики.

Вторая проблема: патентное право

Сфера патентного регулирования не первый год остается предметом горячих дискуссий в фармотрасли. Наиболее известны две точки зрения. Согласно первой из них, российское патентное право слабо защищает инновационные разработки. Адекватной защиты своих прав до истечения срока патента от дженериковых компаний нет. И все большие затраты на разработку, КИ, производство оригинала не окупятся, если выпущен дженерик-синоним препарата. Пока идет судебный процесс, суды не накладывают обеспечительных мер, то есть не запрещают производить дженерик, и не любят взыскивать реальный ущерб от его выпуска в нарушении патента, делится опытом Владислав Угрюмов, партнер московского офиса «Иванов, Макаров и Партнеры» и руководитель практики фармацевтики, медицины и биотехнологий в своем интервью порталу lenta.ru. Инновационная фарма опирается на патенты и интеллектуальную собственность. Если оригинальным разработкам будет гарантирована патентная защита, компании начнут инвестировать в нее и в ее производство.

По второму из мнений, популярных в отраслевом сообществе, появление дженериков, и улучшение уже существующих препаратов – столь же важная часть доступности лечения, которую также необходимо развивать и поддерживать. «Лекформа, которой раньше не было, — это важный шаг к повышению доступности терапии, — поясняет Михаил Глухов, заместитель генерального директора компании «Валента Фарм». — Как и расширение возрастных границ, в которых разрешается применение того или иного лекарства».

«Новое показание для существующего препарата иногда не менее важно, чем нахождение новой молекулы, способной в будущем стать лекарством. Однако выявить и детально изучить такую перспективу можно только при продолжении исследований, — отмечают в пресс-службе «Петровакс Фарм». — Не стоит сбрасывать со счетов и дженерики: появление качественных воспроизведенных средств тех МНН, где они ранее представлены не были (или их количество было достаточно малым), необходимо для импортозамещения и для дальнейшего развития национальной фармацевтической отрасли, а также для постоянной доступности лекарственной терапии пациентам».

С третьей же точки зрения, «болевой точкой» в сфере патентного регулирования можно назвать механизм «эксклюзивности данных», с применением которого могут возникнуть сложности в связи с новым подходом судебной практики, комментирует Константин Шарловский, партнер, руководитель практики «Фармацевтика и здравоохранение» «Пепеляев Групп». Верховный суд РФ, рассматривая дело о применении данного механизма в контексте перехода от национального регулирования к евразийскому союзному, сделал вывод, что названный режим де-факто не может применяться в нашей стране до внесения изменений в Решение ЕЭК №78 от 03.11.2016. Это означает, что Минздрав не имеет полномочий по отказу в регистрации дженериков до истечения 4 лет с момента регистрации оригинального препарата в нашей стране (как это де-юре предписано частью 5.1 статьи 13 ФЗ-61 «Об обращении лекарственных средств»).

Решением проблемы «первых в списке» и их дженериков может быть внедрение в российскую практику механизма «day one launch», действующего в Евросоюзе, — это разрешение производителям дженериков начать производство и необходимые подготовительные действия для первой поставки воспроизведенного лекарства на следующий день после истечения патента оригинального препарата. Сегодня обсуждается возможность внедрить данный инструмент в отечественную юридическую реальность.

В любом случае необходимо соблюдать баланс принятых мер патентной защиты.

«Ослабление патентных барьеров в качестве побочного явления с высокой вероятностью повлечет сокращение количества регистрируемых в нашей стране инновационных препаратов, а повышение таких барьеров затормозит разработку и ввод в обращение более доступных дженериков (хотя нельзя не согласиться и с тем, что в реальности не всегда воспроизведенный препарат будет стоить ощутимо дешевле оригинального), — замечает Константин Шарловский. — В качестве общего комментария необходимо отметить и то, что вопросы, связанные с патентными спорами и изменениями патентного регулирования, влияют не только на возможности удовлетворения коммерческих интересов фармацевтических компаний, но и, в первую очередь, на доступность лекарственной терапии пациентам. С этой точки зрения сегодня сложно утверждать, что необходимый баланс найден».

«Первые в классе» и их последователи

Численное преобладание дженериков в клинических исследованиях не является уникальной ситуацией, свойственной только России, констатирует Сергей Еремеев, старший преподаватель кафедры промышленной фармации Института профессионального образования Первого МГМУ имени И.М. Сеченова. Если рассматривать другие страны, получится схожая картина. Лекарства выходят из-под патентной защиты, и многие компании, производящие дженерики, хотят занять часть рынка средства-оригинала. На один инновационный препарат может приходиться несколько десятков воспроизведенных. Отсюда и соответствующая пропорция в сегменте КИ.

При разработке инноваций, помимо экономико-правовой точки зрения, необходимо учитывать и другие аспекты — научный потенциал и возможности разработчиков.

«Абсолютно новых лекарственных молекул не бывает много: во всем мире в течение года появляются и становятся доступны врачу и пациенту не более десятка лекарств, которые можно было бы с полным правом назвать «первыми в классе». Ведь найти лекарственное химическое соединение, принадлежащее к неизвестному ранее структурному хемотипу, — событие, мягко говоря, не рядовое, — объясняет руководитель направления разработки инновационных лекарственных средств НИИ «ХимРар», профессор МФТИ, доктор химических наук Константин Балакин. — К счастью, исследовательский поиск может иметь другое направление — не только открывать новые структуры, но и совершенствовать их. Любое известное лекарственное вещество, каким бы открытием в науке оно ни было, подлежит детальному, многолетнему изучению. Благодаря этому выявляются проблемные аспекты нового препарата, а затем, если есть возможность, вносятся и патентуются его структурные модификации, которые улучшают фармакологический профиль данного лекарственного хемотипа и могут принести пользу пациенту. Такая схема дает путевку в жизнь примерно 9 оригинальным лекарствам из 10».

Речь идет о научно обоснованной структурной оптимизации уже открытых ранее структурно-функциональных лекарственных хемотипов, подчеркивает эксперт. Ведь фармакологически значимые свойства «первых в классе» лекарственных соединений (и даже их ближайших последователей) имеют значительный потенциал для совершенствования.

Сколько молекул доходит до фармрынка

Когда речь идет о совершенно новых химических соединениях, ситуация еще сложнее. «Организационные проблемы КИ, несмотря на всю колоссальную значимость этой деятельности, из года в год остаются прежними: речь идет прежде всего о высокой стоимости научных изысканий. Этот вопрос практически «вечный», ведь из 10 тыс. лекарств-кандидатов до регистрации доходит одно, — констатирует Светлана Завидова, исполнительный директор АОКИ. — Из 10 тыс. химических соединений, являющихся потенциальными кандидатами в лекарства, лишь 250 переходит на стадию доклинических исследований; 5 из них доходит до клинического этапа, и всего одно добирается до фармрынка».

Трудности с разработкой новых молекул пытается решить искусственный интеллект. С помощью ИИ-программ сокращается время выбора подходящей молекулы — быстро обрабатываются огромные массивы данных и выявляются скрытые закономерности. По смелым утверждениям разработчиков такого софта, компании Insilico Medicine, срок разработки лекарства способен сократиться в 600 раз. Проверить такие предположения со временем сможет практика.

Сколько стоит создать лекарство

«Регистрация дженерика в настоящее время требует от 2 до 3 лет работы и от 15 до 20 млн. руб. вложений, — сообщает Андрей Горшков, директор «Озон Хелскеа Рус» (ГК «Озон Фармацевтика»). — А разработка биосимиляра в группе моноклональных антител — до 7 лет и в среднем около 1,5 млрд. руб.».

Оценить вложения в разработку инновации можно на примере российской компании Biocad. В этом голу она получила разрешение на КИ своего генотерапевтического препарата от гемофилии А, создание которого началось в 2018 году, а доклинические испытания — в 2019-м. Инвестиции в разработку составили 1 млрд. руб.

«Основной барьер для появления новых оригинальных лекарств — финансовый. Создание инновационных продуктов — это, в первую очередь, долгосрочные инвестиции. Причем итоговый результат не всегда может быть успешным по прошествии всех стадий исследований: не каждый из изучаемых вариантов в будущем станет эффективным методом терапии, некоторые из проверяемых соединений нужно будет отклонить как неперспективные, — рассказывают в пресс-службе компании «ВЕРТЕКС». — На долгосрочность инвестиций мы обратили внимание не случайно: для того, чтобы ввести в обращение оригинальный комбинированный препарат (именно комбинированный), в среднем нужно примерно вдвое больше времени, чем для дженерика. Этот процесс занимает до 8-10 лет».

Наш фармрынок для инноваций небольшой

Отечественный фармрынок очень молод. Прежние наработки были потеряны в девяностые и, по сути, за последние 25 лет наша отрасль создавалась заново. Отсюда и небольшая емкость рынка для инвестиций в инновации.

«На высокомаржинальные рынки попасть довольно сложно даже с инновационными лекпрепаратами, и параметр емкости необходим для прогнозирования окупаемости разработки. Оригинальный препарат требует 10-15 лет на разработку и до нескольких миллиардов долларов инвестиций, что в наших условиях непомерная величина. Новые препараты нуждаются в новых подходах, для которых нужна современная и высококонкурентная образовательная среда», — констатирует Сергей Еремеев.

Объемы реализации можно увеличить, выходя на единый рынок ЕАЭС. Но в последнее время российским компаниям бывает сложно выйти на рынки стран ЕАЭС, несмотря на принятые единые правила союза. Например, Казахстан при регистрации ЛС из России открытия локального производства для участия в госзакупках. Единые правила читаются некоторыми участниками союза по-своему. Фармсообщество уже назвало это дискриминацией. Непонятно, почему представители России в ЕАЭС не отстаивают права своей страны.

Инвестиции в разработки и гарантии сбыта

«Кому-то может показаться, что в текущей ситуации было бы эффективно прямое субсидирование КИ. Но мне лично неизвестны случаи в современной международной практике, когда какое-то государство успешно финансово стимулировало проведение клинических исследований. Думаю, что ни одна национальная экономика не может себе позволить такие расходы, которые несут фармгиганты при разработке инновационных препаратов, учитывая высокий уровень риска неудач (вспомним соотношение: 10 000 молекул — в разработке и один препарат — на выходе), — считает Светлана Завидова. — В данной сфере работают экономические, рыночные механизмы. В современных реалиях лекарство — продукт все же коммерческий».

Несмотря даже на эти факты, «невидимая рука рынка» вряд ли должна оставаться единственным условием создания фармацевтических инноваций. И возможности финансовой поддержки для разработки лекарственных средств стоит рассмотреть также в организационном ключе. Как замечает директор по развитию аналитической компании RNC Pharma Николай Беспалов, при разработке оригинального препарата есть проблема возврата инвестиций:

• либо необходимы госзаказ и госгарантии закупки отдельных наименований лекарств;
• либо требуется хорошее понимание рыночных перспектив нового продукта, в том числе на экспортном направлении.

«На российском фармрынке есть масса примеров достойных внимания инновационных препаратов, которые продаются в крайне небольших объемах и не могут выйти на глобальный уровень в силу высокой себестоимости и невозможности компаний-разработчиков быстро масштабировать свою деятельность. Нужны механизмы стимулирования работы таких компаний, и подобных способов может быть много (как в формате госгарантии, так и прямое субсидирование или иные методы). Необходимо также навести порядок в сфере защиты интеллектуальной собственности, — убежден Николай Беспалов. — Повторюсь, сейчас многие разработчики предпочитают не иметь дело с организациями, которые могут помочь с коммерциализацией инноваций, из опасений потери прав на свои продукты. Здесь нужны действительно «железобетонные» гарантии того, что создатель препарата или разработавший его исследовательский коллектив будут получать роялти с реализации в случае успешного вывода в обращение». Важно решить и вопрос о «вечнозеленых патентах», где текущее состояние дел существенно тормозит развитие как дженериковой, так и истинно инновационной составляющей отрасли.

Масштабные задачи редко решаются в одиночку. Чтобы человечество могло получить новое долгожданное лекарство, должны совпасть несколько условий, касающихся разных сфер деятельности. Благоприятная регуляторная среда, экономические ресурсы, квалифицированные кадры, совершенствующееся образование, диалог фармотрасли и медицины, правовые гарантии и гарантии сбыта. И понимание того, что копирование оригинала — не всегда выход.