Между лекарством и ядом: как защитить потребителя ЛС

Результаты не удивительны: пьют ведь 100% жителей нашей страны – кто спиртное, кто лекарства… В обоих случаях одна из главных причин – фальсификат. Или просто некачественная продукция. Потребителю алкоголя легче обезопасить себя, отказавшись от потребления «паленой» водки, самогона, метилового спирта. И т.д., и т.п. Человек, приходящий в аптеку за жизненно важными медикаментами, не застрахован даже тогда, когда купил препараты самого высокого качества. В течение года «ошибаются» более 161 тысячи российских пациентов. Из них 24 тысячи погибают: летальность при отравлении лекарствами составляет 15%.

В группе риска – каждый второй: по статистике, неправильно принимают назначенные ЛС ровно 50% наших сограждан. Назначается, отпускается или продается ненадлежащим образом более 54% всех лекарственных препаратов.

Предотвратить нельзя отравиться

Есть угрозы, от которых не в состоянии защититься ни пациент, ни врач. Речь идет о т.н. неуправляемых (или неизбежных) рисках. Человек отравился – но почему это произошло, науке неизвестно. Известно станет лет через несколько – когда то же самое случится с сотнями похожих на него пациентов, принимавших инновационный препарат, разработанный ведущими учеными мира.

«Пробелы» в современных медицинских и фармацевтических знаниях часто образуются при выходе на рынок нового препарата. Клинические исследования проводились относительно «целевого» заболевания – а в реальности организм «работает» гораздо сложнее. Человек питается: одни продукты усиливают действие нового лекарства, другие – снижают его эффективность, третьи вообще вступают с ним в непредсказуемую реакцию. Человек лечится: проверенная комбинация препаратов становится опасной, когда в нее включается новейшее средство.

Другая проблема оригинальных препаратов: клинические исследования проводят у пациентов с одним диагнозом. Специалисты анализируют их – и выясняется, что лечебный эффект может распространяться на ряд других заболеваний. Начинаются новые испытания уже зарегистрированного ЛС. Как только предположения о «дополнительных» лечебных эффектах появляется в СМИ или Интернете – находятся тысячи пациентов, готовых проверить на себе, будет ли лечить препарат «дополнительные» патологии. В ходе таких «добровольных исследований» выявляется ряд побочных эффектов – от незначительных до опасных для жизни. Они могут быть известными и даже перечисленными в инструкции. Вероятность их появления может быть установлена с точностью до тысячных долей процента. Но даже самая верная статистика не даст ответ на главный вопрос: чей именно организм «выдаст» нежелательную реакцию на лекарства? Кто окажется тем самым одним пациентом из десяти тысяч?

С медицинского на русский: когда рецепт не поддается прочтению

Инновационных препаратов в аптеках – единицы. «Анальгинов», «парацетамолов» и др. – тысячи упаковок. Несложно предположить, чем с большей вероятностью отравится пациент. Даже тот, кто принимает лекарства строго по рекомендациям врача, профессионализм которого – гарантия здоровья пациента. Или же главный фактор риска. В условиях «100 пациентов в день, пять минут на человека» многие врачи делают назначения автоматически. Есть диагноз – будет и препарат. За рамками выделенного времени оказываются общее состояние заболевшего человека, диагнозы, поставленные другими специалистами, и лекарства, уже назначенные ими. Пациент получает на руки список рецептов – и не получает никакой информации о том, можно ли принимать назначенные лекарства вместе. Как препараты начнут влиять друг на друга, выяснится позже, уже в процессе лечения.

От информации может быть отрезан и врач – когда пациент или медицинский представитель не считают нужным рассказать все необходимое. Один постеснялся сказать, какие ЛС принимает самостоятельно, другой умолчал о побочных эффектах нового препарата и его лекарственных взаимодействиях.

Иногда врачи сами лишают себя доступа к необходимым сведениям. Один специалист назначает лекарство, способное нанести огромнейший вред еще не родившемуся ребенку, не зная точно, беременна ли пациентка. Другой прописывает ЛС с незначительным побочным эффектом – «возможно головокружение», забыв о том, что пациент – в преклонном возрасте. «Небольшое головокружение» приведет пожилого человека к падению – и… перелому шейки бедра. Третий даже не интересуется, есть ли у больного аллергия на те или иные ЛС. Четвертый… делает все правильно, узнает все необходимое о состоянии пациента и выписывает ему абсолютно верный рецепт. Самым настоящим медицинским почерком. Пациент берет «бумажку с печатью» и приносит ее в аптеку. Провизор пытается понять, что же именно написал врач и… вручает покупателю совершенно другое лекарство. Названия многих препаратов (например, пенталгин и темпалгин) очень похожи друг на друга – благодаря чему работник аптеки может ошибиться и самостоятельно. На 100 принятых рецептов приходится 3 таких ошибки. Законодательство позволяет регистрировать названия лекарств, которые отличаются от уже известных минимум на 30%. Для торгового наименования из 7–8 букв это две-три буквы. Производители стараются, как могут, – и «копируют» названия препаратов, наиболее популярных на фармацевтическом рынке. Вдруг больные ошибутся, купят и… будут принимать дальше?

Единой стратегии выбора названий нет: наряду с наименованиями, указывающими непосредственно на болезнь (стопангин, антигриппин) или на больной орган (длянос, валокордин, энтеросгель), в аптеках можно увидеть названия, никак не связанные с действием препарата. Предположить, что ЛС под названием «Мандол» рекомендуется при инфекциях нижних дыхательных путей, в т.ч. пневмонии, весьма затруднительно. Кодеинсодержащий анальгетик под названием «Пердолан» также вызовет нежелательные ассоциации – способные запутать и покупателя, и фармацевта, и даже врача. Торговые наименования – источник многих вопросов: МНН, которые определяет химический состав препаратов, перепутать практически невозможно.

В настоящее время в Росздравнадзоре тестируется программа «Фармнеймгенератор». На основании данных о препарате и его лечебных эффектах она подбирает ему несколько наименований, отличных от уже существующих. Выбранные названия проверяют на специалистах, чтобы выяснить, насколько слова, придуманные компьютером, различимы и понятны для человека.

«Со шкафчика я слопал все лекарства…»

«Выздоравливай поскорей!» – желаем мы тем, кто дорог. Но при этом затрудняемся с ответом на вопрос, как ускорить процесс выздоровления. Многие полагают, что качество лечения зависит от количества лекарств. Принимаешь одну таблетку в день – болеешь неделю, принимаешь после каждого приема пищи – болеешь три дня… Не станем говорить о таком понятии, как реабилитация. Времени на то, чтобы окрепнуть после болезни, ни у детей, ни у взрослых не остается. Одним – домашние задания, другим – служебные обязанности. Чтобы быть «в норме» к контрольной, экзамену, собеседованию или командировке, человек готов на все. Даже на удар по собственному здоровью: как еще охарактеризовать одновременный прием 3–4 таблеток анальгетика или жаропонижающего? Подобное «лечение» может привести не только к приезду скорой, но и к пересадке печени – если последствия интоксикации окажутся непоправимыми.

Вторая причина «тройных доз» – обилие дженериков. Купив несколько препаратов с абсолютно различными названиями, пациент полагает, что лекарства тоже разные. В реальности же в организм поступает «двойная» (в лучшем случае) норма действующего вещества.

Даже безрецептурные ЛС от «кашля» и «простуды» могут быть опасны – если в доме маленький ребенок. Малыш ясельного возраста уже в состоянии открыть упаковку препарата – и съесть все, что в ней находится. Что, если в его руках окажется не сладкий сироп, а серьезное рецептурное средство (например, предназначенное для лечения сердечных заболеваний)?

Граждан, принимающих лекарства с целью свести счеты с жизнью или привести себя в наркотическое опьянение, тоже немало. На всех континентах, во всех государствах пациенты злоупотребляют препаратами одних и тех же фармгрупп – кодеинсодержащими, седативными, транквилизаторами, нейролептиками, антидепрессантами. 99,7% отравлений – результаты приема клофелина и азолептина. Пожилые люди злоупотребляют обезболивающими средствами, подростки – противопростудными, женщины – слабительными. Мужчины – всеми остальными категориями ЛС. Куда смотрят фармацевты, спросит неосведомленный читатель. И… тут же залезет в Интернет, где можно беспрепятственно приобрести любое количество упаковок практически любого препарата. Даже рецептурного.

Фармация попадает в сети. Помимо пациентов, неспособных обойтись без интернет-аптек и доставки лекарств на дом, на сайтах и форумах оставляют сообщения те, кто не в силах разобраться в инструкции по применению купленного препарата. Устав от нечитаемых терминов, человек включает компьютер и набирает в строке поиска название интересующего лекарства. Обсуждение достоинств ЛС и результатов его применения где-нибудь да найдется. Со всеми рассмотренными ранее рисками.

Эффективность+безопасность=100%?

Чем менее эффективен препарат, тем более он безопасен. Нет терапевтического эффекта – нет и эффектов побочных. И наоборот. Особое внимание провизору необходимо обращать на сильнодействующие ЛС – те, которые «помогают» гарантированно. Именно они приносят «самолечащимся» пациентам наибольший вред. Если сотрудник аптеки видит по другую сторону витрины наркомана, намеревающегося приобрести лекарство в соответствующих целях…

Даже такому пациенту нельзя отказывать. Говорить «я не буду отпускать Вам препарат» – как минимум, неэтично. Как максимум, может обернуться жалобой и визитом проверяющего. Лучше вежливо сообщить покупателю, что интересующее ЛС в аптеке закончилось.

Для того чтобы врачи, провизоры и пациенты перестали путать названия препаратов, потребуются комплексные меры. От образования до рекламы. Будущим врачам нужны семинары, где учили бы ориентироваться в сходных названиях препаратов. Пациентам – специальные брошюры о том, как действовать при затруднениях с выбором ЛС (в т.ч. при сложностях с прочтением врачебного почерка). Провизорам – опять же литература и семинары.

В некоторых странах фармацевт имеет право… контролировать врача и даже ставить диагноз пациенту. На территории Великобритании действует список из 400 заболеваний, по которым сотрудник аптеки вправе поставить диагноз и отпустить пациенту рецепт. В российской действительности фармацевта необходимо убедить отслеживать побочные действия уже реализованных препаратов. Бланки есть, процедура описана, учреждение, в которое необходимо обращаться, известно. Не хватает ответа на маленький вопрос «Для чего?» Зачем провизору «тратить время», подробно опрашивать пациентов – да еще и куда-то обращаться уже после того, как они сделали покупки? Зачем пациенту… заботиться о собственном здоровье? Зачем врачу интересоваться состоянием каждого, кто пришел на прием?

Новая программа защиты потребителя ЛС должна дать все ответы на этот «маленький» вопрос. В том числе и ответы финансовые.

По материалам доклада д.ф.н., проф. кафедры УЭФ медфакультета РУДН Т.П. Лагуткиной «Повышение роли аптек в обеспечении безопасности потребителей ЛС» на образовательном семинаре ААУ «СоюзФарма», 14.09.12