Почему препараты баснословно дорогие, если порой стоимость активного вещества, главной составной части лекарства, составляет не больше 5%? На этот вопрос отвечает Светлана Завидова, исполнительный директор Ассоциации организаций по клиническим исследованиям (АОКИ).
Конечно, определенную часть "накручивает" аптека, другую возьмет себе компания — дистрибутор лекарства, немало потратит производитель на маркетинг — продвижение и рекламу препарата. Посчитайте еще реальные затраты производителя на разработку и производство препарата…
Но есть самая весомая статья расходов, на которой экономить — пациенту во вред. Это клинические исследования препаратов, которые должны доказать: лекарство безопасное и эффективное.
У жизненного цикла лекарства долгий и трудный путь: от момента первой работы ученых по подбору нужной молекулы вещества до вывода препарата на рынок. 10 тысяч молекул–кандидатов участвуют в скрининге. И наконец, до финишной ленточки доходит одно–единственное вещество, которое и станет препаратом.
На первом этапе производители препарата проводят доклинические исследования на лабораторных животных и специальных биологических моделях. Здесь главное — получить верную информацию о безопасности вещества и оценить его способность получить желаемый эффект. Если он отсутствует, препарат на клинические исследования не попадет. Но насколько действенен препарат, можно будет доказать лишь на следующем этапе — клинических исследованиях с непосредственным участием людей. И избежать столь долгой цепочки испытаний никак нельзя, как показала печальная история, случившаяся в Европе.
ТАЛИДОМИДОВАЯ ТРАГЕДИЯ
Почти 60 лет тому назаднемецкая фармацевтическая компания Chemie Grünenthal разработала препарат талидомид. Сначала его хотели применять как лекарство против судорог. Но медиков впечатлило другое действие препарата — успокоительное. Врачи посчитали изобретение талидомида серьезным прорывом в лечении бессонницы.
Были проведены опыты на грызунах. Передозировка не убивала лабораторных животных, что позволило считать препарат безопасным. Однако седативного воздействия лекарство не оказывало на мышей, поэтому представителям фармкомпании пришлось изготовить особую клетку, которая использовалась для измерения малейших движений животных. Несмотря на то, что грызуны после приема пилюль бодрствовали, их движения замедлялись в большей степени, чем у тех животных, которым вводили другие успокоительные средства. Комиссия убедилась в эффективности и безопасности предложенных таблеток и дала лицензию на производство.
Через два года после этого препарат был официально выпущен в продажу в Европе и ряде других стран. В общей сложности талидомид продавался в 46 государствах под 37 разными названиями. Никаких дополнительных независимых исследований препарата ни в одной стране не проводилось.
В 1958 г. производители, не проведя никаких исследований, голословно заявили, что талидомид — лучшее средство для беременных, склонных к расстройствам сна. И это стало роковой ошибкой. Уже спустя 9 месяцев в Европе начали рождаться малыши с различными уродствами. Кроме того, препарат влиял на формирование внутренних органов, разрушительным образом действуя на сердце, печень, почки, пищеварительную и мочеполовую системы младенца, а также мог приводить к рождению детей с эпилепсией, аутизмом.
По разным подсчетам, жертвами стали от 8000 до 12 000 детей, матери которых принимали препараты талидомида во время беременности. 7 тыс. младенцев умерли в первые минуты жизни. Пожалуй, это была одна из самых скандальных историй, связанных с побочными эффектами от какого-либо препарата. В дальнейшем оказалось, что у зародышей обезьян талидомид вызывает такие же уродства, что и у человека. Этот пример доказывает необходимость проверки каждого нового лекарства, даже если исследования представляют очень длительный и дорогостоящий процесс.
КАК ПРОИСХОДЯТ КЛИНИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
При регистрации препарата специалисты должны оценить все те доказательства, которые были добыты на предшествующих этапах исследования. Клинические испытания должны в первую очередь подтвердить безопасность применения препарата у человека, а затем эффективность того, как препарат влияет на конкретного больного.
Причем в первую фазу клинических исследований привлекаются 20–100 здоровых добровольцев. На них проверяются переносимость препарата, фармакокинетика (химические превращения лекарства в организме), фармакодинамика (механизм действия лекарства на организм).
Во второй фазе лекарство испытывается уже на 100–500 пациентах, что позволяет подобрать дозировку, продумать схемы приема препаратов, оценить эффективность нового лекарства, проверить первые гипотезы.
Как правило, на этой стадии уже проводятся международные исследования, потому что задача фармкомпании — как можно быстрее вывести препарат на рынок и набрать необходимый пул пациентов, для которых разрабатывается препарат. Быстрее всего это можно сделать, если привлечь разные страны. Для производителя это необходимый задел на то, чтобы потом немедля выйти на международный рынок.
До 3 000 пациентов и более может быть привлечено к третьей фазе исследований, это самая массовая стадия, когда подтверждается эффективность препарата для определенного показания в определенной популяции.
После регистрации проходит четвертая фаза исследований. Круг пациентов расширяется, фармкомпании могут собрать дополнительную информацию по безопасности препарата, проследить взаимодействие его с другими лекарствами. Уважающая себя компания, как например, отечественная "НПО Петровакс Фарм", будет продолжать проводить пострегистрационные клинические и наблюдательные исследования, несмотря на накопленный опыт применения препаратов компании на рынке, чтобы оценить эффективность и безопасность в разных группах пациентов, сравнить с существующими аналогами, изучить возможность расширения показаний к применению.
20 ЛЕТ НА ВСЕ ПРО ВСЕ
Если препарат, который только появился на рынке, изобретен и синтезирован впервые, он называется оригинальным. В течение 20 лет он защищен патентом — другие производители не могут выпускать и продавать лекарства с тем же действующим веществом. По истечении этого времени химическая формула лекарства может копироваться другими производителями. Они регистрируют препарат с тем же действующим веществом, но уже под другим торговым наименованием. Так появляются лекарства–дженерики.
Так вот, задача производителя оригинального препарата — как можно быстрее выйти на рынок, ведь у него всего 20 лет на все про все. Но первый этап — исследование и регистрация — занимают до 10, а иногда и более лет. В оставшееся до окончания патента время производителю оригинального препарата необходимо окупить те затраты, которые он сделал на этапе разработки (от поиска "действующей" молекулы до завершения клинических испытаний). А они, по данным Ассоциации американских фармпроизводителей, могут составлять астрономические суммы — 1,8–2,4 млрд долл. Именно поэтому разработкой новых препаратов занимаются только наиболее крупные компании — мелким это просто не по карману.
Что касается дженериков, то, конечно, их проще выводить на рынок. Хотя клинические исследования проводятся, но идут они по упрощенной схеме — уже не проверяется весь процесс эффективности, задача — посмотреть, как быстро вещество попадает в системный кровоток, с той же скоростью, как у оригинального препарата, или медленнее, каким образом оно потом выводится. Механизм более простого вывода дженерика на рынок оправдан, поскольку государство заинтересовано в получении дешевых препаратов и повышении их доступности на рынке. И при соблюдении надлежащих условий контроля за качеством дженерик становится совершенно нормальным лекарством, порой в несколько раз дешевле оригинального.
МИФ О "ПОДОПЫТНЫХ КРОЛИКАХ"
У нас распространено заблуждение, что Россия используется как полигон для испытания новых препаратов. Если посмотреть на цифры — это совсем не так. Доля участия нашей страны в международных клинических исследованиях составляет всего один процент. Здесь лидируют другие страны — Бельгия, Швейцария, Израиль, Швеция, США. Чаще всего Россия принимает участие в исследовании препаратов для лечения онкологических, неврологических, ревматологических, инфекционных и пульмонологических заболеваний.
Как уже объяснялось, участие нашей страны в клинических исследованиях — шанс для нее получить необходимые инновационные препараты одной из первых. Потенциал возможностей провести клинические испытания на территории нашей страны огромный — большое население и, увы, нелеченное. Но зарубежные компании сталкиваются с бюрократическими препонами — получение разрешения на проведение клинических испытаний затягивается. И если фармкомпании необходимо было набрать 1000 пациентов для второй фазы исследований, то частенько к моменту, когда наконец в России выдали долгожданное разрешение, оказывается, уже набрано необходимое число больных в других странах.
КАК РЕШИТЬ ПРОБЛЕМУ ДОРОГОВИЗНЫ ЛЕКАРСТВ
Но все же, как сделать, чтобы человеку были доступны хорошие инновационные препараты? Здесь заботу о своих гражданах должно проявить государство — оно обязано участвовать в ценообразовании на лекарства, поскольку их доступность для населения является составной частью социальной политики и здравоохранения.
Государство пыталось стабилизировать и регулировать цены на определенные препараты и создало так называемый перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). Но порой перечень ЖНВЛП в России существует только на бумаге, на практике он оказывается бесполезным, потому что бюджета на его реализацию не заложено. Лекарства, внесенные в этот перечень, составляют едва ли не треть всех обращающихся на рынке средств. Однако среди них есть неэффективные и бесполезные лекарства, которые никак нельзя назвать жизненно важными. Покупатель вообще не получает ничего от того, что лекарство входит в этот перечень.
В идеальном варианте государство должно составить список лекарств, стоимость которых оно готово возмещать покупателям в рамках компенсации стоимости лечения. А пока поход в аптеку становится разорением для карманов большинства россиянин.