Кирилл Зайцев: важно понимать чаяния аптеки

Однако, вопреки всему, даже в этот сложнейший период создавались нестандартные проекты. Один из них успешен и поныне. Речь о медицинском научно-производственном комплексе "БИОТИКИ". 23 августа 2021 года уникальное лекарственное производство отмечает свой 30–летний юбилей.
В августе 1991–го коллектив ученых не сдался, не опустил руки и не поверил в то, что акцент на ритейл при любых обстоятельствах будет успешнее исследований и научных разработок. Достижения НИИ стали базой для развития фармацевтического завода. А в середине 2010–х завод получил сертификат о соответствии правилам Надлежащей практики из рук самого строгого из европейских GMP–инспекторатов. И сейчас достойно представляет отечественную лекарственную промышленность на международной арене...
Сегодня МА об истории компании и современном состоянии фармацевтической отрасли рассказывает заместитель директора научно-производственного комплекса по коммерции и логистике Кирилл Зайцев.

Кирилл Сергеевич, МНПК "БИОТИКИ" успешно преодолел целый ряд экономических кризисов конца ХХ — начала ХХI столетия. А в 2020 году начался новый кризис — пандемический... Каков Ваш прогноз для фармсектора в целом на ближайшие 2–3 года?
— На мой взгляд, прогноз скорее нейтральный. Но при некоторых сценариях, возможно, и отрицательный. В первую очередь, потому, что сегодня активно обсуждаются вопросы об онлайн–торговле рецептурными лекарственными препаратами и связанном с нею внедрении электронных рецептов. На лекарственном рынке (в его сегодняшнем состоянии) такие перемены рискуют сказаться весьма негативно. Далеко не каждая аптека сможет работать с онлайн–рецептами — особенно в регионах. И как быть врачу, который приходит к пациенту домой и выписывает ему назначение? Он должен брать на вызовы всю аппаратуру, чтобы оформить рецепт в электронном виде?

Конечно, введение обязательной маркировки показало, что со всем можно справиться. Так или иначе. Однако потрясения, происходящие в фармотрасли, не всегда идут на пользу ее росту и развитию. Названные инициативы, скорее всего, приведут к дополнительным издержкам для аптечных организаций. А значит, и для пациента.

Программа может быть очень полезной, но готов ли к ней фармрынок — большой вопрос. Нам еще предстоит "переварить" маркировку — и старт новых проектов для лекарственного обращения лучше все–таки немного отложить.

А как оцениваете перспективы дистанционной торговли в целом?
— Онлайн–торговля также является вызовом лекарственному рынку, ведь в этот сегмент приходят крупные непрофильные игроки. И с их стороны очень вероятна демпинговая тактика. Плюс традиционная аптека рискует потерять часть посетителей-пациентов. Но, потеряв часть пациентов и часть оборота, сможет ли она выжить?

Даже если выживет, она будет вынуждена поднять цены. Ведь издержки не исчезнут никуда, а поток покупателей уменьшится. Многие аптеки, скорее всего, в такой ситуации начнут закрываться. Причем не в крупных городах, а как раз в тех незащищенных (в аспекте фармацевтической помощи) районах, где они и обеспечивают физическую доступность лекарства.

Аптека для пациента — не только место выдачи медикаментов, но еще и возможность консультации по их правильному применению. Фармацевт или провизор, который отпускает лекарственные препараты, рассказывает и о противопоказаниях, и о взаимодействиях с пищей и другими медикаментами, и об условиях хранения...

Будет ли онлайн–торговля полезна пациенту — покажет время. Но в любом случае это вызов для фармрынка. Под влиянием этого вызова он не вырастет, а скорее "съежится".

С 2017 года в составе МНПК работает собственная аптека. Это необычно для вашего сегмента. Расскажите, пожалуйста, чем полезно для фармпроизводства такое направление?
— Наверное, одна из главных задач нашей аптечной организации — дать нам самим возможность видеть, что происходит на фармацевтическом рынке. И помочь понять, какие из инструментов нашей работы с розницей и дистрибуцией наиболее эффективны, а какие — не очень. В то же время наша аптека — социальный проект для наших сотрудников: у каждого, кто работает в МНПК, есть скидка на приобретение лекарственных препаратов. А для жителей соседних домов — это просто обычная московская аптека.

Лично мне аптечная организация помогает понимать чаяния фармацевтов и провизоров. Понимать, что в действительности их волнует и какие тенденции развертываются на лекарственном рынке. Ведь информация, полученная от топ–менеджмента аптечных сетей, далеко не всегда может быть полной: руководство видит ситуацию иначе, чем первостольник.

Безусловно, все изменения, происходящие на фармрынке, затрагивают аптечного специалиста напрямую. И здесь он — наиболее пострадавшая сторона. С той же маркировкой фармацевт и провизор сталкиваются каждый день. Если из-за проблем в системе МДЛП возникают проблемы с отпуском лекарственных средств — именно первостольник "вызывает огонь на себя". Именно ему покупатели-пациенты высказывают все свои претензии по данному поводу. И далеко не всегда корректно.

Фармспециалист не виноват и не может "починить" маркировку, которая в настоящий момент продолжает давать сбои. Но именно он находится "на передовой"...

Кстати, насколько сложна сейчас ситуация с маркировкой?
— Можно сказать, что маркировка становится лучше. ЦРПТ прилагает массу усилий, чтобы данный процесс становился более повседневным, более незаметным. Безусловно, есть проблемы, но они решаются.

Конечно же, скорость ответа, скорость принятия системой действий, которые мы совершаем (например, ввод в оборот серии лекарственных препаратов), пока еще недостаточно. Очень хотелось бы ее увеличить, и чтобы бизнес–процессы, связанные с маркировкой, смогли стать для нас просто рутиной. Да, система функционирует лучше, но количество моментов, которые нужно исправить, еще велико.

Среди причин дефектуры лекарственных препаратов, помимо маркировки, называют в т.ч. и вопросы ценообразования... Как считаете, что поможет исправить ситуацию?
— Самое главное: правила игры, которые устанавливают для производителя, дистрибутора или аптеки, должны быть понятными и прозрачными, и не меняться так часто, как это происходит в реальности. Особенно это важно для препаратов стоимостью до ста рублей. Сейчас многие из таких лекарств уходит из обращения — и мы это видим. А на смену им приходят не просто более дорогие, а на порядок дороже.

Вот почему необходима возможность корректировать цены на те лекарства, стоимостью менее ста рублей, которые включены в перечень ЖНВЛП. Ведь благодаря скачку валютных курсов (и, как следствие, цен на субстанции и химреактивы) многие такие препараты оказались на грани и даже за гранью рентабельности. И, к сожалению, тенденция далека от завершения. Значительное число лекарств ушло из обращения уже в этом году. Через год–два мы увидим исчезновение еще ряда препаратов, поскольку у фармпредприятий не останется другого выхода.

Дело не в сверхприбылях: у отечественных производителей дешевого ценового сегмента их нет в принципе. Но цена лекарства должна соответствовать текущей ситуации в отрасли.

А как, на Ваш взгляд, исправить ситуацию с фармацевтическими субстанциями, чтобы себестоимость лекарств была приемлема и для производства, и для пациента?
— Важен первый шаг — насыщение субстанциями собственного, внутреннего рынка. Сегодня в нашей стране производится очень мало АФИ, поэтому должно быть построено большое количество заводов по их выпуску. Невелика и доля отечественных химреактивов, используемых при создании лекарственных препаратов. Это направление тоже необходимо развивать.

Когда разразился пандемический кризис, многие производители оказались перед лицом альтернативы: либо производство собственных субстанций, либо кооперация с выпускающими их предприятиями. Чтобы быть уверенными в том, что завтра будет из чего производить лекарства.

Недавние события — закрытие рынков многих стран, включая Китай и Индию, показали, что выпуск АФИ является стратегическим направлением для каждого государства. Ведь без субстанций лекарственные препараты произвести невозможно.

Развитие производства фармацевтических субстанций и химических реактивов — тоже серьезная мера поддержки отечественному фармпрому. Нам необходима возможность не привозить реактивы из-за границы, а приобрести их у себя в стране. И инициатив по их выпуску должно быть как можно больше. Самое главное — чтобы качество продукта было высоким, а цена — приемлемой (в том числе в сравнении с зарубежными производителями). Эти моменты также важно учитывать при развитии отрасли. И самое главное — предоставить фармацевтическим предприятиям возможность выбора.

Насколько полезен в данном случае курс на импортозамещение?
— Импортозамещение — очень важная задача, но в силу своих особенностей она не может быть решена стопроцентно. Безусловно, в ходе реализации стратегии "Фарма–2020" в нашей стране появилось много воспроизведенных препаратов, и они действительно необходимы. Однако при этом важно предоставить пациенту выбор. Для этого должно быть не абсолютное импортозамещение, а развитие отечественной фармацевтической промышленности и поддержание ассортиментного разнообразия лекарственных средств. Нужно не забывать и о препаратах оригинальных.

Есть мнение, что современный фармпром должен ориентироваться на дженерики в силу большей рентабельности этого направления. Согласны ли Вы с такой точкой зрения?
— Дженериковый путь — это путь "затыкания дыр". Да, воспроизведенные препараты необходимы для любой страны, но нельзя превращать их в единственную стратегию. Планирование развития промышленности должно быть основано прежде всего на оригинальных лекарственных средствах. Только тогда продукция национального фармпрома будет востребована и внутри страны, и за ее пределами. Экспорт дженериков (как показала и пандемия, и предыдущие годы) во многом полезен, но часто сводится к борьбе издержек. В ней важен один вопрос: кто может дешевле предложить то, чего на рынке очень много?

Инновационные же препараты — это путь развития и лекарственной промышленности, и методов и технологий лечения. Иными словами, научные разработки помогают и медицине, и фармацевтике. И сама наука в силу своей сути должна идти вперед, а не делать копии того, что уже есть.

Конечно, определенную пользу дженерики принесли на определенном этапе. Они, в том числе, снизили цены на целый ряд лекарственных средств и тем самым сделали их доступнее для пациента. Однако данная тенденция хороша в меру: в погоне за ценой главное — не потерять качество и терапевтические свойства препарата.

Мы не экспортируем наши препараты дешевле, чем реализуем их в России. Тактика понижения — это путь в никуда. Демпинг не помогает развитию национальной промышленности и может даже навредить ей, поставив производство лекарственных средств на грань рентабельности. А вот хорошего экспортного потенциала можно добиться, если поставляешь в другую страну новый для нее продукт. Либо продукт, обладающий определенными преимуществами.

В августе у МНПК "БИОТИКИ" юбилей. Расскажите, с чего все начиналось тридцать лет назад?
— Для фармацевтической компании тридцать лет — это не так много. Но для постсоветской России три десятилетия — целая эпоха. Наш научно–производственный комплекс был основан в 1991 году — в самое тяжелое время, создан "с нуля" учеными-энтузиастами, которые разрабатывали свои препараты и апробировали их самостоятельно. Вначале из этого получилась небольшая компания, а с течением времени она выросла в целый фармацевтический завод, продукцию которого знает каждый в нашей стране.

Сделано очень многое — и очень многое предстоит сделать. Мы идем своим путем — производим и выпускаем только те препараты, которые разработали сами. И мы в них уверены, мы ими гордимся. А количество аналогов (в т.ч. различных биодобавок с похожими названиями) это подтверждает...

Основатель нашего МНПК — доктор медицинских наук, профессор Ирина Алексеевна Комиссарова была убеждена, что препараты, которые мы производим, обязательно должны быть доступны. Чтобы их мог купить каждый житель нашей страны. Чтобы их могли принимать и взрослые, и дети, и чтобы и взрослым, и детям они помогали. (Как врач, Ирина Алексеевна много работала с детьми — вначале в московской школе, затем в Институте гигиены и охраны здоровья детей и подростков).

Я пришел в "БИОТИКИ" 14 лет назад. Но, к счастью, успел поработать вместе с Ириной Алексеевной. Она была очень интересным неординарным человеком, с которым было приятно просто поговорить, и всегда можно было посоветоваться.

За время моей работы компания активно развивалась и росла — не только количественно, но и профессионально. Число сотрудников выросло примерно втрое. Изменились и технологии производства, благодаря чему в 2014 г. нашему производству удалось получить немецкий госсертификат Надлежащей производственной практики (GMP). Специально выбрали наиболее сложный путь, обратившись за инспектированием не в новые страны Евросоюза, а к одной из самых строгих комиссий. Инспектора приезжали к нам на завод, изучали наше производство... Это испытание мы выдержали с честью. Теперь у нас есть признание на международной арене и высокий экспортный потенциал.

2014 год был достаточно непростым, в первую очередь, из–за экономического кризиса. Как считаете, что помогло выстоять в этот период и подобные ему времена?
— За 14 лет работы в компании пришлось пройти несколько кризисов: 2008–й, 2014–й, 2020–й... Такие периоды — всегда тяжелое время. Перестраиваются все бизнес–процессы, поэтому ситуация достаточно трудна. Однако это время не только проблем, но и возможностей. Нашему МНПК удавалось эти возможности заметить, и в итоге мы развивались и росли.

Пандемический кризис, конечно, внес сильные коррективы в поставки сырья и в целом в экономическую составляющую фармацевтического производства. Резкие скачки валюты, стремительное подорожание субстанций, исчезновение определенных видов АФИ... Но мы с достоинством выдержали и это. И продолжаем идти вперед.

В сложные периоды нередко обостряется вопрос о взаимодействии в цепочке доставки лекарственных средств. Что помогает эффективно выстраивать сотрудничество с аптечными организациями и дистрибуторами?
— Прежде всего, мы за честность взаимодействия, его открытость и последовательность. Все наши партнеры среди дистрибуторов и аптечных сетей знают, что самое важное в бизнесе — это слово. Если ты дал слово и договорился с определенным предприятием, ты должен сделать все и по максимуму, чтобы выполнить все свои обязательства, все свои обещания. Это самое главное.

Подчеркну, открытость и честность — это номер один. Да, на фармрынке много различных "серых схем" и не вполне добросовестных компаний. Но наша задача как завода — чтобы лекарственный препарат был доступен по всей стране. А цепочка его доставки пациенту состоит из дистрибуторов и аптек. И наша политика в общении с ними направлена не на сиюминутные выгоды, а на построение долгосрочной стратегии партнерских отношений.

Долгосрочная стратегия важна и в кадровом вопросе. Как оцениваете ситуацию с персоналом на Вашем предприятии?
— Люди, которые вместе работают в команде — это не один человек, пусть даже очень гениальный. Коллектив и умение его сформировать действительно важны. Проверить знания и умения новых сотрудников — первый шаг, за которым обязательно должно следовать создание благоприятного климата в коллективе. Кажется, у нас это получается: в МНПК есть специалисты, которые работают уже 25–27 лет, и даже с момента основания нашего предприятия. Некоторые трудятся семьями: супружеские пары, родители и дети, сестры и братья... А это значит, что значительную часть задачи с кадровым вопросом получилось решить и организовать команду единомышленников.

Как Вы пришли в фармацевтическое производство? Что наиболее сложно и наиболее интересно в выбранной профессии?
— С лекарствами работали многие мои родные. Помню, что еще в детстве часто слышал про фармацевтику: моя бабушка в эпоху СССР долгие годы курировала работу украинских и молдавских фармацевтических заводов. По образованию она была провизором. А прабабушка запускала производство первые партии пенициллина в Советском Союзе...

Если копать еще глубже, то в девятнадцатом столетии одна из московских аптек (в окрестностях современной станции метро "Новокузнецкая") принадлежала семье, потомком которой я являюсь. Сейчас в этом здании находится магазин (аптеки закрываются не только сейчас). Выбрать направление было не так уж сложно — фармацевтика интересовала очень и очень давно. Хотя по первоначальному высшему образованию я биофизик, закончил МИФИ. И до того, как прийти в "БИОТИКИ", был менеджером на заводе по производству и переработке рыбной продукции.

Что самое сложное в профессии? Наверное, высокая степень внутриотраслевой конкуренции в фармацевтическом секторе. Система фармацевтического права действительно сложна. Огромное количество различных нормативно–правовых актов, в каждом из них нужно успеть разобраться и понять, кто за что отвечает... Наверное, фармацевтика — наиболее зарегулированная отрасль в нашей экономике.

Но что особенно люблю в нашей отрасли — это знания и понимание их ценности. Среди тех, кто работает в области фармацевтики, большинство — очень интеллигентные образованные люди, с которыми приятно и работать, и общаться. На разные темы, даже не связанные с медицинскими и фармацевтическими вопросами. И особенно ценно, что образование и широкий кругозор в нашей сфере считаются одним из важнейших условий профессиональной деятельности. Это огромный плюс.