XXI век: Новая фармацевтическая реальность

Гандель Виктор Генрихович
Член–корр. Международной академии интеграции науки и бизнеса (МАИНБ), к.фарм.н.

Так в чем же дело, ведь фармацевтический бизнес успешно развивался с конца прошлого века: впервые положительная динамика отмечена в 1997 г. и с этого момента вплоть до 2014 г. не было проблем? Российский фармрынок вошел в мировой ТОР–10 (сегодня — ТОР–14) по объему с примерно 50% рецептурных лекарственных препаратов и 25% — отечественных (по стоимости).

Средний рост приблизился к 14%, средняя рентабельность по отрасли достигла 21,9%, ее вклад в ВВП страны превысил 1%, предприятия, наконец, стали переходить на стандарт GMP, заработала стратегия "Фарма–2020" (запланирована "Фарма–2030"), можно перечислять еще много чего содержательного.

А сколько государственных средств за последнее время вложено, как "они" любят говорить, в "фармацевтику", и не сосчитать. По оценкам, это не менее 68 млрд бюджетных средств, а также разнообразные нефинансовые инструменты господдержки. Кроме того, отрасль аккумулировала более 150 млрд руб. частных инвестиций иностранных и отечественных компаний: в совокупности это примерно 3,7 млрд долл. — не так много по мировым меркам, но отнюдь не мало по нашим (примерно 13% российского фармрынка в долларах на сегодня).

Российские фармпроизводители получили значительные субсидии от Минпромторга, возможность брать займы от Фонда развития промышленности по ставке 5% годовых (для маркировки лекарств — под 1%).

Минпромторг предпринял меры по ограничению госзакупок иностранных лекарств, в январе 2017 г. премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал в интересах потребителя документ о начале эксперимента по обязательной маркировке лекарственных средств для борьбы с контрафактом и фальсификатом.

Правительство утвердило правила предоставления субсидий из федерального бюджета на компенсацию части затрат при реализации проектов по разработке и организации производства конкурентоспособных лекарственных препаратов, на увеличение объема инвестиций в научные исследования, разработки, технологические инновации, перевооружение производства, создание или модернизацию высокопроизводительных рабочих мест в фармацевтической отрасли.

В 2015 г. в результате падения курса рубля рост цен на лекарства существенно превысил общий уровень инфляции, т.к. значительная часть рынка была занята импортом, из-за чего пришлось срочно ставить вопрос об импортозамещении. С учетом сложившейся ситуации, президент России Владимир Путин, выступая на состоявшемся в начале сентября 2015 г. форуме Общероссийского народного фронта, посвященном проблемам здравоохранения, заявил: "Мы планируем к 2018 году выйти на такое состояние в области фармацевтической деятельности, чтобы примерно 90% препаратов, которые сейчас используются в России, были локализованы в Российской Федерации". По препаратам, входящим в перечень ЖНВЛП, этого практически удалось достичь в начале 2019 г.

Одобрен законопроект по пересмотру всех предельных отпускных цен на препараты перечня ЖНВЛП, зарегистрированных в 2009–2018 гг., в соответствии с усовершенствованной методикой ценообразования: работу следует завершить до конца 2020 г. Минздрав России подготовил изменения в правовые акты в части регистрации и перерегистрации этих цен на лекарственные препараты, включенные в список. Откровенно говоря, препараты данного списка фактически выведены из рыночного товарооборота со всеми вытекающими последствиями.

Всего, что сделано для облегчения доступности лекарств населению не перечислишь, да в этом нет необходимости — работа идет непрерывно путем проб и ошибок.

А что в этот момент произошло с российской экономикой? Она стала тормозиться с середины 2012 г., и к середине 2013 г. Минэкономразвития (МЭР) констатировало ее стагнацию, признав "новой нормой" необратимое отставание темпов роста российской экономики от мировой в ближайшие полтора десятка лет[1]. Основным тормозом ее развития сегодня является устаревшая структура, недостаточная инвестиционная активность бизнеса, убыль населения трудоспособного возраста и низкая производительность труда, в разы ниже, чем в странах ЕС.

Для сравнения — размеры генерируемого внутреннего валового продукта (ВВП) экономикой ведущих стран мира (в долл.): США ≈20,1 трлн, Китай ≈12,5 трлн, Япония ≈5,1 трлн, Германия ≈3,7 трлн, Индия, Франция и Великобритания — по ≈2,6 трлн, Россия ≈1,6 трлн.

В пересчете на одного гражданина Россия ежегодно расходует из федерального бюджета 1,78 тыс., тогда как, например, США — 12,5 тыс., Великобритания — 13,4 тыс., Швейцария — 26,3 тыс.

Если сопоставить государственные расходы на гектар территории страны, то разница окажется еще более значительной: 152 против соответственно 4,3 тыс., 34 тыс. и 54 тыс.

По паритету покупательной способности (ППС) экономика Россия сегодня находится на шестом месте после Китая, США, Индии, Японии и Германии.

Что же нас ждет в перспективе? Обратимся к прогнозу социально-экономического развития Российской Федерации до 2036 г., разработанному МЭР[2]. Комплекс мер экономической политики, который планируется реализовать в 2018–2024 гг. (включающий национальные проекты, реформу пенсионной системы, а также ряд других мероприятий, направленных на достижение национальных целей, в т.ч. план по интенсификации привлечения инвестиций в основной капитал и повышению их доли в ВВП до 25%) должен обеспечить ускорение потенциальных темпов роста российской экономики до уровня около 3% ежегодно.

А каков этот уровень сегодня? Международный валютный фонд (МВФ) ухудшил прогноз роста экономики России в 2019 г. до 1,6% против предыдущей оценки в 1,8%. Оценка роста мирового ВВП в его январском обзоре мировой экономики также снижена — до 3,5% с 3,7%, в 2020 г. ожидается рост мировой экономики на 3,6%, российской — на 1,7% (World Economic Outlook, WEO)[3]. Всемирный Банк (ВБ) оценивает рост России в 2019 г. на уровне 1,2%: прежде эксперты давали более оптимистичную оценку в 1,4%[4].

Председатель Счетной палаты Алексей Кудрин предрекает рост РФ в 2019 г. на уровне не выше 1%, на период до 2022 г. — не выше 2%. Дополнительным риском для экономики он считает санкции, отток капитала и избыточную закредитованность населения, которая не коррелируется с его доходами.

С учетом описанных тенденций МЭР прогнозирует снижение темпов роста мирового ВВП до 3,2% к 2024 г., а в дальнейшем глобальная экономика продолжит расти темпом не выше 3%, что ниже долгосрочных средних уровней (за последние 30 лет — 3,6%). Таким образом, МЭР предполагает, что темпы роста мировой экономики будут неуклонно снижаться, а России — неуклонно расти, пока они не встретятся в некоей точке схода, а что будет дальше, пока неизвестно. По-видимому, МЭР располагает какими-то скрытыми резервами роста, которые оно намеревается бросить в бой в подходящий момент. Возможно, так и произойдет, но пока это неочевидно.

Виртуозная финансовая эквилибристика монетарных властей также не приводит ни к надлежащему развитию экономики страны, ни к поддержанию на должном уровне стимулирующего инвестиционного климата. Не покидает ощущение, что возможности Правительства страны и Центробанка по надлежащему государственному управлению в рамках существующей системы близятся к исчерпанию.

Особое беспокойство вызывает отношение общества к политике Минздрава РФ, отвечающего в т.ч. за качество фармацевтической помощи. Согласно опросу ФОМ, проводившегося в апреле 2019 г., в котором приняли участие 1500 россиян в возрасте 18+, более половины опрошенных (53%) полагают, что дела в российском здравоохранении обстоят плохо, треть респондентов (35%) считает ситуацию удовлетворительной и лишь 7% — хорошей[5].

По мнению специалистов Центрального НИИ организации и информатизации здравоохранения (ЦНИИОИЗ) Минздрава РФ, проводящих социологические исследования для выяснения степени удовлетворенности россиян медицинской помощью, — "в обществе не сформировано позитивное отношение к здравоохранению"[6].

Убежден, что основной причиной сложившейся ситуации является хроническое недофинансирование этого важнейшего института социальной и экономической жизни страны, не позволяющее надлежащим образом выстроить его миссию и политику в деле сохранения общественного здоровья в соответствии с высокими профессиональными компетенциями руководителей министерства в области организации здравоохранения.

Далее. Раздел "Отрасли социальной сферы", куда входит подраздел "Здравоохранение", расположился в прогнозе МЭР на предпоследнем месте. Там говорится: "Развитие здравоохранения на период до 2036 г. должно быть ориентировано на создание эффективной системы, способной обеспечить население своевременными профилактическими мероприятиями, доступной и качественной медицинской помощью, с использованием достижений медицинской науки. При этом развитие здравоохранения будет осуществляться в условиях неблагоприятной демографической ситуации, в период увеличения доли населения пожилого возраста".

Здесь ключевой фразой является создание эффективной системы, способной обеспечить население...—это истинная правда, в этом МЭР прав, честь ему и хвала. Осталось только нáчать, как любил говорить Михаил Горбачев.

Кстати, в этом подразделе начисто отсутствуют слова "лекарство", "фармацевтическая помощь", нет даже любимой чиновниками "фармацевтики", а жаль.

В одной из моих предыдущих статей было подчеркнуто, что Эдвард Деминг, один из отцов японского экономического чуда, характеризуя положение дел в современном менеджменте, отмечал: "Если в организации есть проблемы, то на 98% в этом виновата система, и только на 2% — люди". Вот и получается, что наши чиновники, не хочу бросать камень в их огород, это было бы несправедливо, из последних сил стараются в пределах этих 2% сделать невозможное — сдержать цены на лекарства, в то время как система упорно движется прямо в противоположном направлении — галопирующем удорожании всего и вся.

В результате фармация начинает терять то достойное место, которое она заслуживает в экономике страны и менталитете народа, а ее труженики постепенно становятся "крайними" в глазах пациентов, да и своих собственных. Отдельные успехи ряда наших фармацевтических компаний общей картины не меняют.

Доставшееся нам в период слома "Красного проекта" "наследство", о котором уже не раз говорилось в предыдущих статьях, не в состоянии обеспечить растущие потребности страны по всем ее амбициозным направлениям. Стоимость существования человечества растет непрерывно, стоимость фармации растет опережающими темпами: ей необходимо заранее "подготовиться" к возможным проблемам цивилизации и цифровизации, поскольку никто не знает, чем все это закончится.

Выступая 24 апреля 2019 г. в Санкт–Петербурге на встрече с членами Совета законодателей в Таврическом дворце, Владимир Путин, понимая остроту и важность проблемы, подчеркнул: "Чтобы осуществить экономический прорыв, противостоять вызовам извне, важно менять структуру экономики".

Вот и надо следовать этому указанию — создавать новую, более современную, более эффективную, более конкурентную открытую экономику. Способствовать опережающему росту потребительской способности населения — проверенному средству генерации деловой активности в стране. Направить на здравоохранение в 3–5 раз больше средств, разработать и внедрить адекватную систему лекарственного страхования, давно успешно применяемую в странах "золотого миллиарда". И это дело отнюдь не фармацевтического менталитета, а менталитета экономического, государственного, управленческого, политического, патриотического. Нашему же менталитету патриотизма не занимать, поверьте!

Ну а что делать сегодня, не сидеть же сложа руки, ожидая у моря погоды, это не по–мужски (а в фармации — и не по–женски!).

Ответ прост: продолжать искать и находить разумный консенсус, учитывающий интересы друг друга и, в первую очередь, — пациента, исподволь готовиться к антистагнационному, антикризисному или мобилизационному менеджменту, постепенно убирая из фармацевтического менталитета эмпатию, клиентоориентированность, сервисность, уникальный профессиональный конек — консультирование и пр.

Приступить к концентрации усилий и ресурсов на "танкоопасных" направлениях: начать сокращение штатов, снизить производство и закупки, упростить дистрибуцию, ограничить масштабы ритейла, удвоить и утроить нагрузку на оставшийся персонал; запретить дискуссии, обсуждения и рассуждения, обеспечить безусловное подчинение командам, причем не фармацевтов, а "экономистов" — финансовых менеджеров. Капитализм так капитализм!
----
[1] https://www.vedomosti.ru/finance/articles/2014/05/05/ekonomicheskij-spad-novaya-norma-rossijskoj-ekonomiki
[2] http://economy.gov.ru/minec/about/structure/depmacro/201828113
[3] https://www.vestifinance.ru/articles/113432
[4] https://rns.online/economy/Vsemirnii-bank-ponizil-prognoz-po-rostu-VVP-Rossii-2019-06-05/
[5] http://www.demoscope.ru/weekly/2019/0811/opros03.php
[6] https://lekoboz.ru/meditsina/rossiyane-dovolny-medpomoshchyu-no-ne-dovolny-zdravookhraneniem