Елена Кудашова: нужно сохранить малый формат аптеки

В 2022 году аптечная организация по-прежнему продолжает вносить серьезный вклад в фармацевтическую помощь на территории Республики Северная Осетия.

Как сохранить малые аптечные организации в нынешних условиях? Почему это необходимо? Что только они могут предложить своим посетителям-пациентам?

Об этом мы говорим с руководителем малой аптечной сети "Надежда", провизором с 35–летним стажем Еленой Кудашовой.

Елена Юрьевна, влияет ли на развитие аптек в республике региональная специфика? Если да, то в чем она заключается?
— Мы — один из дальних, приграничных регионов России. Заканчивается город Владикавказ — а рядом уже военно-грузинская дорога, таможня, Грузия. Поскольку мы удалены от центральных областей, а численность населения не так велика, крупные аптечные сети пришли к нам достаточно поздно. Однако быстро "наверстали упущенное": теперь в республике хорошо известны такие методы как открытие аптек "дверь в дверь", "ценовой диктат" и т.д.

Сдерживающим фактором в данном случае служит менталитет населения. На Кавказе люди достаточно свободолюбивы, самостоятельность в принятии решений для них очень важна. Поэтому для фармацевта и провизора высокую ценность представляет самостоятельность экономическая. Невзирая на внешний прессинг. Он стал крайне жестким — у одного из крупнейших дискаунтеров уже 80 аптек в республике. Активно развиваются и другие известные сети. Для нашего региона уровень их экспансии слишком высок: в столице республики, городе Владикавказе, 400 тысяч жителей, в Северной Осетии в целом — 700 тысяч.

На сегодня сохранить баланс удается, и во многом помогает сложившийся образ мышления. В основном жители республики плохо воспринимают диктат аптечных сетей, считая, что лучше приобрести то лекарство, которое нужно, а не то, которое по неизвестным посетителю причинам ему настойчиво советуют. Малые же аптеки готовы услышать покупателя–пациента и заказать для него необходимое лекарство, даже если речь идет об одной упаковке. К счастью, люди это ценят. Они поддерживают нас своим присутствием, и мы им очень благодарны.

Часть покупателей, конечно, попадается на различные маркетинговые уловки. Например, приобретают скидочные карты крупных аптечных сетевиков (некоторые из них стоят тысячу рублей), надеясь на крупные скидки. А через два-три месяца обладатель карты с удивлением обнаруживает, что значительная часть сетевого ассортимента в дисконтную программу не входит. Или изменились условия. А расходы уже понесены… Если сложить стоимость таких карт по всей нашей стране, сумма получится весьма заметная. Правилен ли такой подход?

Несмотря на то, что аптеки обозначили "торговым" кодом ОКВЭД, лекарства и лечение — понятия социальные.

Существует же и проблема лекарственного обеспечения в труднодоступных районах?
— Да, такая проблема есть — труднодоступность с лекарственной помощью в сельской местности, особенно в высокогорных районах. К сожалению, в Северной Осетии близка к нулю представленность сельских и государственных аптек. А льгот и дотаций на открытие аптек в высокогорье, увы, не предусмотрено. Жители удаленных районов ездят за лекарствами в райцентры. В некоторых населенных пунктах есть ФАПы, но их ассортимент очень мал и часто содержит лишь "экстренные" препараты. Ситуацию понять можно — наш регион является дотационным. Правда, в 2022 году (впервые за долгое время) республику посетило большое количество туристов.

Вам и Вашим коллегам удалось добиться снижения региональной ставки УСН "доход — расход" для ряда аптечных организаций Северной Осетии. Расскажите подробнее об этом опыте.
— В 2019 году, когда стало известно о грядущей отмене ЕНВД для аптечных организаций и сообщалось о будущей ставке УСН "доход минус расход" в размере 15%, мы посчитали доходы и расходы в нашей малой аптечной сети (у нас три аптеки) и поняли, что при новом налогообложении дальнейшая работа станет невозможной. Обратились к коллегам из других небольших аптек Осетии — их данные также оказались неутешительными. В силу экономической ситуации в регионе и невысоких доходов населения мы стараемся применять крайне малые наценки на лекарства. Поэтому кратный налоговый рост способен полностью перечеркнуть возможность продолжения фармдеятельности.

Перед лицом новых налоговых реалий встал вопрос: что делать? Как ходатайствовать перед властями республики об уменьшении налоговой ставки? Как объяснить, что закрытие малых аптечных предприятий в нашем регионе принесет огромный вред и людям, и республиканскому бюджету?

Собрав данные о налоговых платежах и рабочих местах в аптечных организациях, мы представляли их на всех круглых столах и заседаниях регионального парламента, так или иначе затрагивавших тематику фармдеятельности и МСП. Вначале нас не слышали: в общественном мнении, независимо от географического положения, популярно предвзятое отношение к фармацевтам и провизорам — аптечных работников считают "торгашами", которые "обогащаются на здоровье людей". Потом вспыхнула пандемия… И все-таки мы смогли объяснить, что изменение налогового режима станет провальным для фармацевтической помощи пациенту и для экономики региона в целом.

Республиканским парламентом был принят документ, который разрешил предприятиям, работавшим по системе налогообложения ЕНВД до декабря 2019 года включительно, ставку УСН "доход минус расход" в размере 7,5% сроком до 1 января 2023 года или полтора процента с оборота (большинство аптек в республике работает по первому из вариантов).

До этой даты остается всего четыре месяца… Что планируете делать дальше
— Сегодня мы вновь готовим фактологическую информацию по расходам аптечных организаций — уже в 2020–2022 гг. К сожалению, даже с учетом льготной ставки УСН видится их кратное увеличение. Помимо этого, наблюдается целый ряд проблем.

Во-первых, уже третий год, с начала пандемии, идет сокращение отсрочек платежей со стороны фармдистрибуторов. В результате — кассовые разрывы. Подавляющее большинство поставщиков устанавливает крайне сжатые сроки плюс лимиты отгрузки, которые зачастую меньше реальной потребности пациента и аптеки. Подход к аптечным организациям со стороны оптового звена достаточно жесткий: чуть что — "стоп–машина", прекращение поставок лекарств (даже если речь идет о задержке проведения платежной операции на один день).

Во-вторых, вспомним "лекарственный голод" этой весны: перебои с зарубежными препаратами, сбои логистики… Люди остро нуждаются в лекарствах, а приобрести их негде. Сегодня в нашей аптеке осталось 40 флаконов антибиотика, который в марте–апреле стоил 800 рублей за упаковку (и был закуплен нами по данной цене, во избежание дефектуры). Сейчас этот препарат стоит 43 рубля. Получается, несколько месяцев назад цена увеличивалась почти двадцатикратно.

Кто–то в период ажиотажа приобрел много дезсредств, у кого–то есть излишки перчаток, у кого–то большие остатки антикоагулянтов… Списания сейчас идут в каждой аптеке, убытки миллионные. А поставщики не принимали невостребованные лекарства еще ранее внедрения системы МДЛП. Каких–либо компенсаций для аптечных организаций в подобных ситуациях не предусмотрено.

Получается, многие аптеки оказались на грани закрытия?
— Совершенно верно. Но даже механизм закрытия аптечной организации таков, что при любом раскладе он будет пройден с колоссальными потерями. При обязательном взаимодействии с системой МДЛП аптека, прекращающая свою работу, должна либо списать оставшиеся препараты, либо их сбыть. Успеть реализовать значительное количество лекарств в кратчайшие сроки — задача маловыполнимая в сегодняшней конкурентной обстановке, в условиях усилившегося давления крупных сетей.

А списать остаток лекарств стоимостью в 2–3 миллиона рублей… Налоговые платежи в процессе закрытия организации (и даже после ее закрытия, в соответствующие даты) никто не отменял.

Процедура банкротства – на практике тоже не выход. По завершении данной процедуры к предприятию, на него согласившемуся, будет применима поговорка "гол как сокол". И это не преувеличение. Нередко организация оказывается должна очень и очень многим. К тому же, остается с нереализованным ассортиментом.

Чтобы не допустить подобного, небольшие аптеки стараются изо всех сил "поддерживать огонь в очаге"… Льготная ставка УСН очень помогла нам выдержать ряд сложных периодов: и в 2020-м, и в 2021-м, и в 2022-м.

Вы участник одной из межрегиональных аптечных ассоциаций. Как считаете, насколько распространена ситуация с серьезным ростом налогообложения в других регионах нашей страны?
— Проблема налоговой нагрузки небольших аптек — общая для всех, варьируется только степень ее остроты: различные региональные ставки УСН, различная конкурентная обстановка, различное количество крупных сетей и малых аптечных предприятий… В некоторых субъектах малые аптечные организации уже практически "дышат на ладан". Важно не допустить такого сценария, ведь когда уходят независимые аптеки и малые аптечные сети, крупные игроки получают почти неограниченную возможность диктовать условия.

К тому же, налог на прибыль каждая организация платит по месту своей регистрации. Аптечная "микросеть" в 3–4 аптеки проводит отчисления в тот регион, где она работает. Крупносетевая компания может быть представлена не в одном десятке регионов, но налог она уплачивает в бюджет той области или республики, где произошла ее регистрация. Областные, краевые, республиканские бюджеты во многом складываются из платежей именно малых предприятий.

В связи с закрытием аптек в такой ситуации существуют риски безработицы…
— Именно так. Это следующий риск, и он связан с занятостью: закрытие небольших аптечных организаций приведет к безработице среди высококвалифицированных специалистов. Сами же специалисты рискуют в значительной мере потерять квалификацию: профессии фармацевта и провизора — это не только работа с человеком и лекарством, но и постоянное пополнение багажа знаний. Как только возможность применить эти знания исчезает, уже падает профессионализм. А лекарственный ассортимент меняется крайне стремительно.

В "зоне риска" — не только опытные фармспециалисты, но и молодые кадры. В нашей республике, несмотря на небольшую численность населения, провизоров готовят два вуза. Есть и медицинский колледж, где обучаются на фармацевтов. В ряде других регионов учебных заведений для будущих фармацевтов и провизоров немногим больше.

Куда придут вчерашние выпускники, если небольшие аптеки прекратят свою деятельность в массовом порядке? Увидев, что "конкуренты" исчезли, крупные сети вряд ли продолжат тактику расширения. Они оставят аптеки с наиболее удачным местоположением и наиболее высокими показателями, ведь выбор посетителя все равно будет ограничен.

Сегодня ситуация усугубляется везде. И, как говорится в старой армянской сказке, из одной шкуры пять шапок не сделать. Только маленькие шапочки на каждый палец — но не на голову. Поэтому особенно важно объединение аптек, чтобы защитить себя как вид и не исчезнуть с географической карты.

Как Вы пришли в фармацию? Что привлекло в избранной профессии?
— В 1987 г. я закончила Пятигорский медико–фармацевтический институт. После этого несколько лет проработала в аптечном управлении (пока такие управления существовали в нашей стране), была начальником отдела. Потом мои друзья открыли аптеку и попросили меня о помощи. Поработав с ними, поняла, что работа интересна, она получается, и получается даже хорошо. И решила сама открыть свою первую аптеку. Для этого продала дом, оставшийся в наследство от моих бабушки и дедушки.

Открытие состоялось в 1997 году. Тогда многие аптеки были полупустыми — на витринах лежали пипетки и спринцовки… Даже таблетки "Холодок" и валерьянка были в дефиците. Когда получали коробку со ста десятью упаковками, заведующий ее тщательно делил. Лекарственное обращение первых постсоветских лет было, по сути, пустыней. За четверть века сотням и тысячам малых аптечных организаций удалось "взрыхлить почву" и даже ее насытить.

Почему Ваша аптечная организация называется "Надежда"?
— Мы открывали аптеку вместе с моей троюродной сестрой и долго думали над ее будущим названием. Мама посоветовала назвать ее в честь нашей прабабушки — она была очень достойным человеком… В результате смысл названия получился многогранным: и память о близких, и уважение к своим корням, и надежда на лучшее — для каждого, кто переступил порог аптеки.

Название прижилось. Обосновалась в городе и сама аптека. Малая сеть образовалась позднее: вторую аптеку мы открыли в 2010-м, третью — в 2014-м. В те годы в городской фармации появился новый сегмент — ортопедическая продукция. Она и сейчас представлена не очень широко, а в минувшие годы людям приходилось ездить за ней через весь город. Поэтому мы открыли еще две аптеки, и теперь они вносят серьезный вклад в доступность ортопедических медизделий.

Что думаете о новом правиле лицензирования "один ИП — одна аптека"?
— Прежде всего, хотелось бы спросить: отражен ли здесь принцип равенства перед законом? Почему ИП оказались урезаны в правах? Законодательные акты подобных ограничений не вводят. Каковы основания такого шага — непонятно. Но вот последствия, к сожалению, предсказуемы: конкурентная среда перестанет быть конкурентной. Крупные аптечные сети получат "карт–бланш", а малые — напротив, окажутся на грани исчезновения. Небольшое ООО, как правило, неплатежеспособно.

За три десятилетия, с 1992 г., малые аптеки собственными силами сделали колоссальную работу, подчас компенсируя даже недостатки здравоохранения, консультируя больных и помогая им выдержать период ожидания медицинской помощи… И как только все более–менее наладилось, им предлагают уйти. Справедлив ли такой подход? Поможет ли он фармации, медицине и пациенту?

Мы желаем Вам удачи в вашем таком необходимом людям труде и профессиональном отношении к своей работе! Надежда не должна исчезнуть, как и Вера, Любовь, и, конечно, Мудрость.