XXI век: Новая фармацевтическая реальность (ч. 9)

Гандель Виктор Генрихович
Член-корр. Международной академии интеграции науки и бизнеса (МАИНБ), к.фарм.н.

СИТУАЦИЯ II. "Государство и революция" в фармацевтическом бизнесе, или Новая фармацевтическая политика (НФП)

После пространных разглагольствований о ее феноменальной могущественности и мнимой неуязвимости зададимся целью ответить на несколько простых вопросов:

• Можно ли обойтись без услуг Большой финфармы?
• Нужно ли обходиться без услуг Большой финфармы?
• Опасно ли игнорировать услуги Большой финфармы?
• Возможно ли вернуть (реинкарнировать) Большую финфарму в Большую фарму и окончательно поставить ее на службу обществу, а не "профессиональным фармацевтам"?

Это вопросы профессионалам: представителей "фармацевтики" прошу не беспокоиться. Ответы могут быть разные: профессионалы скажут одно, обыватели — другое. Поскольку наше издание для профессионалов, остановимся на их мнении.

Итак: ответ на первые два вопроса — отрицательный, на третий – положительный, а вот на последний вопрос — скорее отрицательный, но не окончательный. Так как же быть, как не попасть под ее тяжелый финансовый каток или, формулируя иначе, как не попасть, не разориться и не умереть. Ответ более чем непростой. Зайдем издалека. Мы очень любим государство, мы верим государству (частично), мы уповаем на государство, почти все наши правители были и есть государственники. И хотя наш недавний борец за дело пролетариата Владимир Ленин весьма убедительно развивал идею об отмирании оного, до этого процесса все еще очень далеко.

Мы поддерживаем государство материально (платим налоги), верим в его сакральность (священность) и полагаем, что оно ночами не спит, радея о нашем благополучии. Поэтому мы вправе требовать, чтобы защита нашего здоровья (благополучия) стала качественно иной: более конкретной, более доступной, более эффективной, более надежной и разумно контролируемой государственными и общественными институтами.

Возможно ли такое, и как этого достичь?

Из прошлых публикаций стало понятно, что бизнес–структура Большой финфармы складывается из трех основных составных частей: собственников, менеджмента и умников (ученых). Они, как правило, необычайно разорваны во времени, географическом пространстве, страновой, этнической и религиозной принадлежности, менталитетах, помыслах, планах, поступках и пр.

Coneheads, egg–heads (англ. яйцеголовые, умники) — это ученая элита: "ум, честь и совесть нашей эпохи"[1]. Многовековые достижения и авторитет фармацевтической науки – дело их голов, рук и умений. Они шли через тернии, рисковали жизнью (и подчас расставались с ней), учились и постигали, олицетворяли все лучшее, что сотворено Богом и создано человечеством. Простите за пафосность, но это правда.

Их главная, ненаучная, проблема — неумение эффективно противостоять напористости финансового менеджмента, непрерывно "оптимизирующего" риски, научные подходы и расходы, сроки и масштабы исследований (в т.ч. клинических и доклинических), численность и состав научного и производственного персонала, специального и технологического оборудования, логистику, дистрибуцию, процедуры контроля и т.д., и т.п. до бесконечности.

Собственники — это обладатели капитала: они очень разные, с разной степенью богатства, образованности, интеллекта, гуманизма (или отсутствия такового), вовлеченности, подсудности и подследственности, разного пола, вероисповедания, ориентации и т.д., и т.п. Их цель — бизнес, предпринимательская деятельность, получение прибыли. При найме менеджмента ключевые собственники ставят во главу угла обеспечение маржи любой ценой, желательно в рамках закона. Если при этом еще удастся прославиться на ниве человеколюбия, патриотизма, религиозности и благотворительности — то это, безусловно, дополнительный актив, например, гудвилл[2].

И наконец, менеджмент — самый увлекательный компонент Большой финфармы. Он тоже неоднороден и весьма существенно. Его главная корпоративная миссия — обеспечить требования собственников, предугадать их, опередить их желания и потребности, угодить прихотям (нередко), прославить их род (не забывая и себя), нагадить конкурентам и т.д. Что касается миссии и политики самой компании, то они обычно формулируются "высоким штилем", смысл которого в общем плане заключатся в "сохранении здоровья нации (наций)" и благосостояния акционеров, не больше, но и не меньше.

Главной составной частью и движущей силой менеджмента компании является финансовый менеджмент — это, как правило, аксиома. Взгляните на свою компанию, аптеку, склад, иное фармацевтическое подразделение: кто, как правило, вершит дела и олицетворяет политику? Правильно, бухгалтер (главный бухгалтер, финансовый директор и пр.), близкий друг (подруга) и соратник генерального. Эта публика обычно мало что понимает в лекарствах и обращается к ним лишь тогда, когда им самим или их близким становится не по себе. Зато при начислении бонусов, маржи и распределении иных материальных благ финансовый менеджмент тут как тут: главное — не забыть себя. Садятся рядом с генеральным директором и решают, как считают нужным: собственнику докладывают лишь конечный результат, объясняя, что трудились 32 часа в сутки, 9 дней в неделю и около 400 дней в году, т.е. банально перерабатывали.

Скажете, так не везде? Да, не везде, но во множестве: от западного побережья США до восточной части Курильских островов, от Северного Ледовитого океана до Мыса Доброй Надежды...

Менеджмент управляет персоналом — исполнителем всех задумок, правил, процедур, директив, инструкций, требований, установок, основным массовым создателем фармацевтических ценностей.

Чтобы двигаться дальше, следует ответить на вопрос: какая она, сегодняшняя фармация, функционально?

С учетом специфических фармацевтических особенностей, она (далее по списку) такая:

1. Исследовательская (научная, научно–педагогическая, преподавательская).
2. Промышленная (прикладная).
3. Дистрибуторско–складская.
4. Аптечно–розничная (в т.ч. экстемпоральная).
5. Телефармация.
6. Клиническая (сопровождающая, мониторинговая, превентивная).
7. Госпитальная (персонифицированная, информационная).
8. Общественно–познавательная (популяризаторско–пропагандистская, литературная).
9. Общественно–профессиональная (профсоюзная).
10. Управленческо–государственная (регуляторная, законодательная).
11. Спортивная (восстановительная, но не допинг).
12. Военная.
13. Фармация катастроф.
14. Пенитенциарная (фармакотерапия в местах исполнения наказаний).
15. Судебно–психиатрическая.
16. Ветеринарная.
17. Космическая (обеспечение около–, меж– и инопланетной деятельности человека и животных).
18. Международная (фармакотерапевтическое "покрытие" стран мира, обмен опытом, гармонизация, унификация, взаимное признание и пр.).
19. Представительски–корпоративная (PR, промоушн, roadshow[3] и т.д.).
20. Рекламная.
21. Глобальная (затрагивает все население планеты в формате непрерывного цикла "производители — врачи — страховщики — потребители" с возрастающим трендом, в т.ч. финансовым в условиях глобализации).

Все эти направления практически полностью укладываются в современное понятие "фармацевтический бизнес" при условии наличия в нем управляющих, контролирующих и направляющих воздействий в рамках разумных профессиональных и юридических ограничений, характеризующихся термином "фармацевтический менеджмент".

Но и это далеко не все. Если мы попробуем "отформатировать" каждое из приведенных направлений, то получим в результате тысячи бизнес–процессов различной степени сложности: от главных (основных) первого и последующего уровней до подпроцессов, вспомогательных процессов и т.д. Концепция системного и процессного подхода позволяет виртуозно "отпрепарировать" обычные и бизнес–процессы, сгруппировав их под определенные фармацевтические бизнес-задачи и бизнес-решения.

Обратите внимание, в современной деловой литературе термин "бизнес" "пристегивается" практически к любому соответствующему определению, хотя, по моему мнению, без этого во многих случаях вполне можно было бы обойтись. Это, знаете ли, как 25–й кадр в рекламе: он (кадр, термин) мобилизует ваш мозг в направлении или обязательного совершения покупки, или обязательного извлечения прибыли.

Указанные направления годами и десятилетиями выстраивались профессионалами, их умными руками и мудрыми головами, как уже сказано. "Фармацевтикой" там и не пахло. Речь шла о жизни, здоровье и благополучии миллионов людей на нашей планете — граждан своих стран. И сегодня функционал фармации не изменился: она по–прежнему стоит на страже жизни на Земле и в околоземном пространстве. Большая финфарма в своей финансово–экономической части, точнее в ее ненормативной, нелегитимной, скрытой ("серой", "черной") составляющей лишь временная опухоль на ее теле, временная, но очень опасная, грозящая перерасти в раковую.

Следовательно, дело за государством, которое в качестве "хирурга" или "врача первой или скорой помощи", или "врача–специалиста" должно сказать свое веское слово наконец. И не судами грозить, что почти бесперспективно, а разработать эффективный профилактический механизм неотвратимого наказания за "фин" в ее избыточной, необоснованной, общественно неприемлемой части.

Государство, вне всяких сомнений, следит за Большой финфармой, но следит как-то неубедительно. На словах фармацевтическая отрасль как бы является одной из наиболее стратегически важных и приоритетных сфер государственного регулирования. Однако, если, несмотря на многомиллиардные штрафы, "аппетиты" ее корпоративного менеджмента не только не уменьшились, но и, по-видимому, возросли, причем активность в этом направлении проявляют гранды фармацевтического бизнеса, контроль государства над этим важнейшим направлением мировой экономики следует признать неэффективным. Если быть более точным, контроль над фармацевтическим разделом (лекарственной составляющей) Большой финфармы в целом соответствует современным требованиям науки, практики, профессиональной и общественной этики. Этот контроль подкреплен множеством общеизвестных международных регуляторных документов (руководств, правил, соглашений, меморандумов, стандартов, директив и пр.). Так, например, в 2000 г. Международная фармацевтическая федерация (Іnternatіonal Pharmaceutіcal Federatіon — FІР) и Международная федерация ассоциаций фармацевтических производителей (Іnternatіonal Federatіon of Pharmaceutіcal Manufacturers Assocіatіons — ІFPMA) подписали "Положение относительно обеспечения качества и безопасности лекарственных препаратов с целью защиты пациента". Цель инициативы — гарантировать благополучие пациента во всех уголках мира путем обеспечения надлежащего качества и клинически доказанной безопасности и эффективности лекарственных средств. Международные стандарты менеджмента качества, разработанные и имплементированные в формате разнообразных надлежащих практик GXP, QX, PIC/S, PAT, Pharmaceutical Care и др., позволили существенным образом улучшить фармацевтическую помощь в ее медикаментозной части, поднять качество жизни миллионов пациентов планеты.

В то же время в регуляторном обеспечении финансовой (финансово-хозяйственной) деятельности Большой финфармы, несомненно, имеются существенные резервы: здесь системы менеджмента качества скорее заменены "системами менеджмента рвачества", но никак не научно обоснованными и регуляторно закрепленными стандартами нормативных затрат на организацию и осуществление процессов R&D, включая клинические исследования, исчисления и распределения прибыли на стадии производства, промоушна, дистрибуции, реализации и т.д., и т.п.

Одной из уникальных опций «коллективной» финфармы как классической олигополии[4] в деле формирования феноменальной финансовой «подушки» является как ее истинная и фиктивная транснациональность (трансконтинентальность), так и искусственно декларируемая "суверенность". Тогда как множество законодательно закрепленных ограничительных правил "фармацевтического порядка" являются обязательными и контролируемыми практически для всех "игроков" мирового фармацевтического рынка, где процессы глобализации, гармонизации и унификации в рамках процедур так называемого «взаимного признания» повсеместно правят бал практически на всем протяжении XXI в., упорная суверенизация "фармацевтических" финансовых "уложений" не поддается разумному объяснению, не говоря уже об их углубленном независимом профессиональном анализе с позиций интересов общества.

Попробуем разобраться в этом хитросплетении хотя бы в первом приближении.

О финансировании фармации подробно излагалось в предыдущих публикациях. В первые десятилетия после Второй мировой войны это было, как правило, традиционное банковское кредитование и довольно скромные собственные средства, возникающие в результате самоокупаемости и самофинансирования. К концу XX — началу XXI в. две трети фармацевтических расходов составляли инвестиции возмужавшего (мощного, мощнейшего) фармацевтического бизнеса, около трети — средства бюджетов различного уровня, остальное — расходы университетов, некоммерческих организаций, венчурных и других приближенных фондов, военных ведомств и других оборонных структур (закрытые статьи) и пр. Все это огромное хозяйство сегодня оценивается примерно в 1,2 трлн долл., но приведенную цифру следует признать в значительной мере условной, поскольку мы имеем дело с "интерференционистской" фармакоэкономикой, где все настолько перемешано, "перекрещено" и "синдицировано", что разобраться, что, где, кому, от кого, зачем и почему, а главное, кто истинный бенефициар (бенефициары), совсем непросто, но возможно: по крайней мере, не сложнее, чем поиск новых молекул.

Общепризнано, что фармация как наука, ставшая реальной производительной силой, является самым распространенным прямым вещественным фармакотерапевтическим барьером между здоровьем, болезнью и смертью. Все остальные паллиативные варианты поддержания здоровья как важнейшей экономической категории современного мира и как реальной альтернативы Большой финфарме (валеология, "неболезнь", ЗОЖ и пр.), о которых поговорим позднее, являются скорее проявлением воли и характера, чем актом обязательного (неизбежного) финансирования процедуры приобретения лекарственного средства во имя защиты собственного здоровья или такового родных и близких.

И что из этого следует? В экономическом и социальном аспектах — пока практически ничего.

Большая финфарма, как и Большая финаэрокосмонавтика, Большое финавтостроение, Большой финоборонпром, Большой финпищепром, Большое финПГС[5], Большая финнедвижимость и пр., финансируется абсолютно тривиально на протяжении весьма длительного времени: собственные средства, заемные средства, невозвратные средства различных госпрограмм и ряда венчурных фондов. Имеются определенные страновые особенности, но их финансовая составляющая ничтожна.